Блог » ПритяGение
ПритяGение часть первая Армагеддон 11g
Поседевшие волосы лишь усилили сходство Рымкевича c распиаренным когда-то Эйнштейном, который говорят всё спёр у Пуанкаре. Правда, этот «Эйнштейн» выглядел так, словно принимал участие в продолжительной попойке с русскими коллегами. Красные глаза, осунувшееся лицо и трехдневная щетина. Впрочем, час назад, когда мы увиделись в первый раз, он выглядел много хуже. В первый момент я даже не признал его. Бедняга уже сам наказал себя. Измученное алкоголем создание уже мало, чем напоминало того уверенного в себе ученого-фанатика, который говорил с нами на МКС. Ударить этого несчастного не поднималась рука.
-Я Олег Добрынин, космонавт. Если еще помните такого.
-О господи! Не может быть! Как вы сюда добрались?! Не может…
Заметно оживившись, он подошел ближе, чтобы разглядеть меня.
-Господи, это вы Добрынин! Я помню вас! – воскликнул профессор и заключил меня в объятия.
От него пахло чудовищным коктейлем состоящим из перегара и запаха пота, поэтому я освободился из неуклюжих объятий едва стоявшего на ногах профессора.
-Погодите, Добрынин, погодите! Я приведу себя в порядок, и мы с вами поговорим. - сказал он и убежал в свою комнату.
Все это время охрана за моей спиной еле сдерживалась. Но как только профессор захлопнул за собой дверь, разразилась богатырским гоготом.
-А что тут смешного? Плакать хочется!
-Ну ладно-ладно, хоть немного повеселились…
Наверное, капитан охраны был по-своему прав, потому что за последние несколько суток у них не возникало повода для веселья. На маленький городок, как из я ящика Пандоры, свалились все беды разом. Офицерам и солдатам, охранявшим секретный военный объект, каким являлось НПО «Парадокс», было не до выяснений причин катастрофы и поиска виноватых. Падение метеорита едва не смело Тамск-13 с земли. Треть домов была полностью разрушена, остальные представляли собой мины замедленного действия, готовые в любой момент рухнуть и похоронить под обломками своих обитателей. Срочно требовалось эвакуировать около двух тысяч человек – все население городка. Но вопрос, куда и какими средствами? Связь была потеряна, а дорога разрушена. Решение было найдено лишь, когда руководство «Парадокса» согласилось открыть для жителей бункер – по сути дела целый подземный город, рассчитанный чуть ли не на прямое попадание атомной бомбы. Туда же переместили уцелевшее после катастрофы научное оборудование. Поэтому под землей, в бункере, располагавшемся под корпусами «Парадокса» царил какой-то бедлам. Люди размещались, где только можно. По коридорам бегали дети. Меня провели в бункер через вход в центральном офисе НПО, которое в силу своей прочности пострадало меньше других зданий. Капитан охраны здраво рассудил, что раз я знаком с заместителем директора - Рымкевичем, то меня можно провести без всяких проволочек. Впрочем, о режиме секретности тут уже мало кто заботился. Все боялись лишь мародеров, которые могли проникнуть в город. И в отличие от Тамска о войне почти никто не говорил. Прежде чем вновь встретиться с Рымкевичем меня накормили в общей столовой до отказа забитой людьми. Детей, которые шли со мной, я больше не видел. Наверное, их разместили вместе с остальными жителями городка. Пока я с жадностью поглощал безвкусную кашу, ко мне подходило несколько типов очень серьезного вида. Они с удивлением глазели на меня, а затем убирались восвояси. Но я чувствовал, что мне еще предстоит с ними пообщаться. Так и произошло, когда на меня одновременно уставились восемь человек: шестеро штатских включая Рымкевича и двое вояк, один из которых был с генеральскими звездочками. Беседа проходила в просторном кабинете и обещала быть напряженной. Еще каких-то пять-шесть часов назад я даже не мечтал о подобной встрече, хотя периодически вспоминал недобрым словом господина Рымчекича и всех кто стоял за его спиной. Честное слово, я не шутил, когда сказал капитану охраны, что собираюсь начистить Рымкевичу физиономию. Но стоило нам оказаться в закрытом помещении, как маска серьезности пропала с лиц руководителей. Я увидел испуганных и растерянных людей. Поэтому меня не удивила просьба рассказать, каким образом я сумел добраться до Тамска-13.
Я покачал головой. Говорить мне совсем не хотелось. После того как я наконец-то наелся, меня клонило в сон.
-Олег Владимирович. Вы должны понять нас. Уже пятые сутки мы находимся в полной изоляции. Нам крайне необходима информация, – еще раз попросил генерал.
-Сначала расскажите, для чего предназначался спутник! – настоял я.
Видя, что доводы генерала меня не впечатлили, в разговор вступил Рымкевич:
-Олег, нам нужны непредвзятые факты.
Неужели если я вначале узнаю о предназначении спутника, то буду уже по-другому интерпретировать события? Ладно, в конце концов, я ведь даже не надеялся когда-нибудь узнать это. Подожду еще несколько минут. Но если они и тогда не расскажут всей правды, то, черт возьми, сломаю Рымкевичу нос!
Естественно, на рассказ ушло времени много больше, чем я ожидал. Они осыпали меня вопросами, заостряя внимание на любой даже незначительной детали. Штатские что-то помечали на бумаге, вояки многозначительно кивали, когда я рассказывал об очередной аномалии, повстречавшейся мне на пути. Безусловно, я опустил некоторые моменты, которые могли вызвать сомнения в моей нормальности. В частности я ничего не рассказал о диске-переводчике и непонятной субстанции попавшей внутрь моего тела.
Они пытали меня достаточно долго, чтобы мое терпение начало лопаться.
-Мне кажется, вы узнали достаточно! Я устал!
-Я понимаю, понимаю. – согласился Рымкевич. -Вначале мы покажем вам видеосъемку испытаний, а затем я все поясню…
Пока профессор говорил, один из штатских включил телевизор, стоявший на стойке в углу кабинета. Мое сердце учащено забилось, едва на экране появились первые кадры. Завеса тайны наконец-то поднималась. Я поймал себя на мысли, что, возможно, совершаю ошибку. Может быть, узнав правду, я буду ощущать груз ответственности еще больше, чем сейчас, пока нахожусь в неведении…
Но было уже поздно отказываться. Мой взгляд был прикован к экрану.
Камера была направлена на середину зала, где располагался целый комплекс разных устройств, в том числе три больших конусообразных излучателя направленных в одну точку – небольшой металлический шар, повешенный к потолку. Помещение было заполнено монотонным жужжанием.
-Достигнута расчетная мощность генераторов! Внимание! Три, два, один, пуск! – произнес чей-то голос, и все утонуло в невыносимо ярко-белом свете.
Когда ослепленная камера вновь прозрела, то на месте шара была пустота и лишь покачивалась цепь, на которой тот держался. Внезапно изображение на экране сменилось картинкой транслируемой со спутника: космос, усеянный звездами и краешек земного диска. Затем камера ослепла от ярко-белого света, так же как и ее земная предшественница. Но едва свечение пропало, как я увидел, что на орбите появился новый спутник. В космосе нет ориентиров, по которым можно судить о размерах объекта, поэтому на первый взгляд можно было решить, что это новая планета, неожиданно возникшая на орбите Земли. Но металлический блеск поверхности не оставлял сомнений, что это тот же шар, исчезнувший из лаборатории.
Я вспомнил ошеломленный возглас Цыплакова: «Если бы ты это видел!» и по коже побежали мурашки.
Я увидел ЭТО, Степаныч, увидел!
-Разработки велись уже давно… В штатах, в Европе… Мы спешили, потому что хотели быть первыми, – словно автомат строчил Рымкевич. – Важен принцип неопределенности… Специальная теория относительности уже не первое десятилетие подвергалась критики… Скорость света – это не предел… К сожалению, точку выхода рассчитать мы пока не в наших силах…. Спутник был наводящим маяком…
Я почти не слушал профессора, погрузившись в собственные мысли. Разгадка прояснилась, стоило мне увидеть возникший из пустоты шар. Они раскрыли феномен телепортации или гиперпространства. В конце концов, не важно как это называть. И мы снова были первыми. Гарин – первый человек в космосе, Добрынин – первый кто запустил тепепорт. Из которого на Землю повалились, словно из ящика Пандоры, всевозможные гадости. И никто из ученых не ответит мне, как и почему это произошло, потому что они сами ни черта не знают! Именно поэтому они так долго пытали меня, прежде чем раскрыть правду.
-Вы удовлетворены нашим объяснением? – спросил директор «Парадокса», седой мужчина с мрачным худым лицом.
Я кивнул.
-Мы сожалеем, что так вышло…
-Ясно, хотели, как лучше - получилось как всегда.
Мое замечание не нашло понимания. Все присутствующие еще больше нахмурились и замолчали. В помещении воцарилась космическая тишина, которую вскоре нарушил голос Рымкевича.
-Олег, вы упомянули про многочисленные вспышки. Они были похожи на самую первую?
-Да, разница только в размерах… Но прежде вспышек был еще луч света.
-Вы не обратили внимание на траекторию? – спросил директор.
В памяти, казалось, навечно застыла картинка вселенской катастрофы того, как циклопическая светящаяся игла вонзается в Землю.
-Траектория былая явно некинетической, направление удара, вероятно, как раз по тому району, над которым мы пролетали.
Рымкевич задумчиво опустил голову.
-Это не метеорит. Я же вам говорил, что это не метеорит! – проворчал он.
-То есть воронка…
-От вашей «иглы света», - не дал мне договорить директор, -Показания очевидцев подтверждают это. Только если для вас она выглядела как игла, то для них как столп света вонзившийся в территорию полигона.
-Он ударил как раз по нашей лаборатории, откуда стартовал объект, пояснил профессор.
-Удар был огромной мощности, однако даже приблизительные расчеты показывают, что угасание силы толчка не соответствует законам физики. Он будто заморозил энергию землетрясения.
-Он?
-То, что упало на наш полигон.
-А тот черный конус, который я заметил недалеко от кратера, не имеет отношения к…
На сей раз меня прервал генерал.
-Это секретная информация!
Я чуть не засмеялся.
-От кого секретная? Тысячи, а может быть миллионы людей увидели за несколько дней такое, что…
-Перт Данилович, думаю, это уже не подходит под гриф секретно. Покажите, пожалуйста Олегу Владимировичу фотографии. – сказал директор.
Второй военный сидевший около генерала, передал мне папку, которую все это время держал у себя на коленях.
-Объект приземлился у кратера через пятьдесят шесть часов двадцать три минуты после удара.
Внутри папки находились фотографии, на которых был зафиксирован момент посадки НЛО. Особое внимание привлекли две последние фотографии. На первой из «объекта» появляются два существа. На второй они же стоят на краю кратера. Неясные фигуры в балахонах таких же темных, как и сам корабль. От последней фотографии веяло какой-то необъяснимой мрачностью. И вообще все это напоминало толи похоронную процессию, толи черную мессу. Черные пришельцы вышли из черного НЛО.
-Наши люди обследовали объект, но внутрь проникнуть не сумели. Конус словно сделан из монолитного куска металла.
-Значит все-таки инопланетяне? – как бы между прочим произнес я.
-Вероятно, - пожал плечами генерал.
-Я считаю, что их появление связано с так называемым лучом света. А если учесть тот факт, что телепортационные аберрации во множестве возникли именно после удара по Земле, то можно предположить, что он стал причиной катастрофы! - неожиданно выдал Рымкевич.
-Да, но этот самый луч света ударил по Земле после ваших испытаний! – заметил я.
-Совершенно верно. Вероятность, что такие события могли произойти независимо друг от друга ничтожна мала. – согласился со мной директор «Парадокса». –Однако мы не должны отрицать подобную гипотезу…
-Ага, чтобы снять с себя ответственность! – огрызнулся я.
Директор покраснел.
-Олег Владимирович, мы не снимаем с себя ответственности!
-Мы лишь хотим разобраться! – договорил за него генерал.
Разобраться мы естественно ни в чем не сумели. Очевидной была лишь связь между тремя событиями: испытаниями телепорта, лучом света и появлением на орбите Земли огромного числа неопознанных объектов. Было ли это вторжением инопланетян или чем-то еще? Никто не мог дать однозначного ответа. Или боялся признать очевидное.
Для меня же было все ясно. Но доказывать свою правоту я не собирался. Потому что это означало подписать себе приговор. Ведь я уже не совсем человек. Я либо мутант, либо внутри меня жило «нечто» из иного мира…
Когда, вдоволь наспорившись, ученые удалились, я остался в окружении двух вояк.
-А теперь, когда наши Эйнштейны и Кулибины ушли, займемся реальным делом, – с важным видом сказал генерал.
Полковник раскинул на столе карту.
-Штаб в Нагорном? Не так ли?
-Да, если верить той карте.
-Еще два дня назад мы послали наших людей в разведку. Но направление было выбрано неверно. Теперь благодаря вам мы знаем, что Тамске делать нечего.
-Завтра мы попытаемся пробиться в Нагорное. Я выделю троих людей и машину для вашего сопровождения. Заодно мы наконец наладим связь с командованием округа, - обрадовал меня генерал.
-Но дорога разбита?
-Проедете как-нибудь. Тут недалеко просека высоковольтной ЛЭП. – полковник провел пальцем по карте. –Как раз окажетесь на старом шоссе.
-Короче, у вас, - генерал посмотрел на часы, - шесть с часов на отдых. Завтра в четыре утра выступаете.
Надеюсь, на этот раз все кончиться хорошо, подумал я, вспоминая предыдущие попытки.
Разместили меня, прямо скажем, с комфортом - в том же помещении, где шефы «Парадокса» пытали меня своими вопросами. Я почувствовал себя какой-то шишкой. Впрочем, ночью я пожалел, что был в комнате один. Во сне меня мучили кошмары и давил приступ клаустрофобии. Но после побудки в голове остался лишь сумбур из отдельных картинок. Там были лица родителей, жены, Цыплакова, кого-то еще и ужасные морды монстров вылезавших из стены убежища. Возможно это из-за духоты, ведь вентиляция в бункере работала так себе.
Чья-то сильная рука трясла мое плечо, пока я не открыл глаза.
-Добрынин просыпайся! У тебя пятнадцать минут на сборы.
Над диваном склонился капитан охраны, который вчера привел меня в бункер.
-Я капитан Бабаев, можно просто Марат. Мы пойдем в месте, - сказал он и, пожав мою руку, вышел из кабинета.
Пока я надевал новую камуфляжную форму (опять военные постарались - ничего другого им в голову не приходило), в дверь постучали, и в кабинет влетел взъерошенный Рымкевич.
-Олег Владимирович, вот диск с нашими разработками! Это очень важно. Директор отдал экземпляр военным, но я хочу подстраховаться!
Рымкевич был бледен как смерть, под провалившимися внутрь черепа глазами висели черные мешки. Похоже, он не спал всю ночь.
-Хорошо, я буду беречь его. – заверил я и спрятал дискету в карман.
-Я надеюсь на вас Добрынин!
Рымкевич смотрел на меня взглядом раскаявшегося грешника. Я видел, что он испытывает почти физические страдания. Ну и пусть… ни я создал эту адскую машинку. И не мне нести за нее ответственность. В миг, когда наши взгляды пересеклись, я неожиданно ощутил облегчение, словно гора с плеч упала.
«Это сделал не я! И баста! Мне за что винить себя!» - решил я и выкинул все из головы.
-Впрочем, я не уверен, стоит ли продолжать. Но все рано доставьте это в Москву.
-Не мучьте себя, профессор. Не вы так кто-нибудь другой. Вероятно, катастрофы было не избежать. - благодушно сорвал я.
-Спасибо вам за все! – неожиданно сказал Рыкевич, схватив мою ладонь.
Вырвав руку из холодных липких ладоней профессора, я застегнул последнюю пуговицу.
-Простите, мне нужно идти.
Уже в коридоре я вдруг вспомнил, что забыл задать один важный вопрос, волновавший меня еще до катастрофы.
Влетев обратно в кабинет, я застал Рымкевича сидящим в конце Т-образного стола. Обхватив большую поседевшую голову ладонями, он что-то бормотал.
-Почему выбрали меня, а не кого-то более опытного? – громко спросил я, заставив профессора очнуться.
-А, вы про это!? Мы хотели вернуть мечту. Молодая команда, первый звездолет. Как во времена Гагарина. Вы должны были стать бортинженером…
-Вернуть мечту! - машинально повторил я за Рымкевичем и захлопнул дверь.
-Я Олег Добрынин, космонавт. Если еще помните такого.
-О господи! Не может быть! Как вы сюда добрались?! Не может…
Заметно оживившись, он подошел ближе, чтобы разглядеть меня.
-Господи, это вы Добрынин! Я помню вас! – воскликнул профессор и заключил меня в объятия.
От него пахло чудовищным коктейлем состоящим из перегара и запаха пота, поэтому я освободился из неуклюжих объятий едва стоявшего на ногах профессора.
-Погодите, Добрынин, погодите! Я приведу себя в порядок, и мы с вами поговорим. - сказал он и убежал в свою комнату.
Все это время охрана за моей спиной еле сдерживалась. Но как только профессор захлопнул за собой дверь, разразилась богатырским гоготом.
-А что тут смешного? Плакать хочется!
-Ну ладно-ладно, хоть немного повеселились…
Наверное, капитан охраны был по-своему прав, потому что за последние несколько суток у них не возникало повода для веселья. На маленький городок, как из я ящика Пандоры, свалились все беды разом. Офицерам и солдатам, охранявшим секретный военный объект, каким являлось НПО «Парадокс», было не до выяснений причин катастрофы и поиска виноватых. Падение метеорита едва не смело Тамск-13 с земли. Треть домов была полностью разрушена, остальные представляли собой мины замедленного действия, готовые в любой момент рухнуть и похоронить под обломками своих обитателей. Срочно требовалось эвакуировать около двух тысяч человек – все население городка. Но вопрос, куда и какими средствами? Связь была потеряна, а дорога разрушена. Решение было найдено лишь, когда руководство «Парадокса» согласилось открыть для жителей бункер – по сути дела целый подземный город, рассчитанный чуть ли не на прямое попадание атомной бомбы. Туда же переместили уцелевшее после катастрофы научное оборудование. Поэтому под землей, в бункере, располагавшемся под корпусами «Парадокса» царил какой-то бедлам. Люди размещались, где только можно. По коридорам бегали дети. Меня провели в бункер через вход в центральном офисе НПО, которое в силу своей прочности пострадало меньше других зданий. Капитан охраны здраво рассудил, что раз я знаком с заместителем директора - Рымкевичем, то меня можно провести без всяких проволочек. Впрочем, о режиме секретности тут уже мало кто заботился. Все боялись лишь мародеров, которые могли проникнуть в город. И в отличие от Тамска о войне почти никто не говорил. Прежде чем вновь встретиться с Рымкевичем меня накормили в общей столовой до отказа забитой людьми. Детей, которые шли со мной, я больше не видел. Наверное, их разместили вместе с остальными жителями городка. Пока я с жадностью поглощал безвкусную кашу, ко мне подходило несколько типов очень серьезного вида. Они с удивлением глазели на меня, а затем убирались восвояси. Но я чувствовал, что мне еще предстоит с ними пообщаться. Так и произошло, когда на меня одновременно уставились восемь человек: шестеро штатских включая Рымкевича и двое вояк, один из которых был с генеральскими звездочками. Беседа проходила в просторном кабинете и обещала быть напряженной. Еще каких-то пять-шесть часов назад я даже не мечтал о подобной встрече, хотя периодически вспоминал недобрым словом господина Рымчекича и всех кто стоял за его спиной. Честное слово, я не шутил, когда сказал капитану охраны, что собираюсь начистить Рымкевичу физиономию. Но стоило нам оказаться в закрытом помещении, как маска серьезности пропала с лиц руководителей. Я увидел испуганных и растерянных людей. Поэтому меня не удивила просьба рассказать, каким образом я сумел добраться до Тамска-13.
Я покачал головой. Говорить мне совсем не хотелось. После того как я наконец-то наелся, меня клонило в сон.
-Олег Владимирович. Вы должны понять нас. Уже пятые сутки мы находимся в полной изоляции. Нам крайне необходима информация, – еще раз попросил генерал.
-Сначала расскажите, для чего предназначался спутник! – настоял я.
Видя, что доводы генерала меня не впечатлили, в разговор вступил Рымкевич:
-Олег, нам нужны непредвзятые факты.
Неужели если я вначале узнаю о предназначении спутника, то буду уже по-другому интерпретировать события? Ладно, в конце концов, я ведь даже не надеялся когда-нибудь узнать это. Подожду еще несколько минут. Но если они и тогда не расскажут всей правды, то, черт возьми, сломаю Рымкевичу нос!
Естественно, на рассказ ушло времени много больше, чем я ожидал. Они осыпали меня вопросами, заостряя внимание на любой даже незначительной детали. Штатские что-то помечали на бумаге, вояки многозначительно кивали, когда я рассказывал об очередной аномалии, повстречавшейся мне на пути. Безусловно, я опустил некоторые моменты, которые могли вызвать сомнения в моей нормальности. В частности я ничего не рассказал о диске-переводчике и непонятной субстанции попавшей внутрь моего тела.
Они пытали меня достаточно долго, чтобы мое терпение начало лопаться.
-Мне кажется, вы узнали достаточно! Я устал!
-Я понимаю, понимаю. – согласился Рымкевич. -Вначале мы покажем вам видеосъемку испытаний, а затем я все поясню…
Пока профессор говорил, один из штатских включил телевизор, стоявший на стойке в углу кабинета. Мое сердце учащено забилось, едва на экране появились первые кадры. Завеса тайны наконец-то поднималась. Я поймал себя на мысли, что, возможно, совершаю ошибку. Может быть, узнав правду, я буду ощущать груз ответственности еще больше, чем сейчас, пока нахожусь в неведении…
Но было уже поздно отказываться. Мой взгляд был прикован к экрану.
Камера была направлена на середину зала, где располагался целый комплекс разных устройств, в том числе три больших конусообразных излучателя направленных в одну точку – небольшой металлический шар, повешенный к потолку. Помещение было заполнено монотонным жужжанием.
-Достигнута расчетная мощность генераторов! Внимание! Три, два, один, пуск! – произнес чей-то голос, и все утонуло в невыносимо ярко-белом свете.
Когда ослепленная камера вновь прозрела, то на месте шара была пустота и лишь покачивалась цепь, на которой тот держался. Внезапно изображение на экране сменилось картинкой транслируемой со спутника: космос, усеянный звездами и краешек земного диска. Затем камера ослепла от ярко-белого света, так же как и ее земная предшественница. Но едва свечение пропало, как я увидел, что на орбите появился новый спутник. В космосе нет ориентиров, по которым можно судить о размерах объекта, поэтому на первый взгляд можно было решить, что это новая планета, неожиданно возникшая на орбите Земли. Но металлический блеск поверхности не оставлял сомнений, что это тот же шар, исчезнувший из лаборатории.
Я вспомнил ошеломленный возглас Цыплакова: «Если бы ты это видел!» и по коже побежали мурашки.
Я увидел ЭТО, Степаныч, увидел!
-Разработки велись уже давно… В штатах, в Европе… Мы спешили, потому что хотели быть первыми, – словно автомат строчил Рымкевич. – Важен принцип неопределенности… Специальная теория относительности уже не первое десятилетие подвергалась критики… Скорость света – это не предел… К сожалению, точку выхода рассчитать мы пока не в наших силах…. Спутник был наводящим маяком…
Я почти не слушал профессора, погрузившись в собственные мысли. Разгадка прояснилась, стоило мне увидеть возникший из пустоты шар. Они раскрыли феномен телепортации или гиперпространства. В конце концов, не важно как это называть. И мы снова были первыми. Гарин – первый человек в космосе, Добрынин – первый кто запустил тепепорт. Из которого на Землю повалились, словно из ящика Пандоры, всевозможные гадости. И никто из ученых не ответит мне, как и почему это произошло, потому что они сами ни черта не знают! Именно поэтому они так долго пытали меня, прежде чем раскрыть правду.
-Вы удовлетворены нашим объяснением? – спросил директор «Парадокса», седой мужчина с мрачным худым лицом.
Я кивнул.
-Мы сожалеем, что так вышло…
-Ясно, хотели, как лучше - получилось как всегда.
Мое замечание не нашло понимания. Все присутствующие еще больше нахмурились и замолчали. В помещении воцарилась космическая тишина, которую вскоре нарушил голос Рымкевича.
-Олег, вы упомянули про многочисленные вспышки. Они были похожи на самую первую?
-Да, разница только в размерах… Но прежде вспышек был еще луч света.
-Вы не обратили внимание на траекторию? – спросил директор.
В памяти, казалось, навечно застыла картинка вселенской катастрофы того, как циклопическая светящаяся игла вонзается в Землю.
-Траектория былая явно некинетической, направление удара, вероятно, как раз по тому району, над которым мы пролетали.
Рымкевич задумчиво опустил голову.
-Это не метеорит. Я же вам говорил, что это не метеорит! – проворчал он.
-То есть воронка…
-От вашей «иглы света», - не дал мне договорить директор, -Показания очевидцев подтверждают это. Только если для вас она выглядела как игла, то для них как столп света вонзившийся в территорию полигона.
-Он ударил как раз по нашей лаборатории, откуда стартовал объект, пояснил профессор.
-Удар был огромной мощности, однако даже приблизительные расчеты показывают, что угасание силы толчка не соответствует законам физики. Он будто заморозил энергию землетрясения.
-Он?
-То, что упало на наш полигон.
-А тот черный конус, который я заметил недалеко от кратера, не имеет отношения к…
На сей раз меня прервал генерал.
-Это секретная информация!
Я чуть не засмеялся.
-От кого секретная? Тысячи, а может быть миллионы людей увидели за несколько дней такое, что…
-Перт Данилович, думаю, это уже не подходит под гриф секретно. Покажите, пожалуйста Олегу Владимировичу фотографии. – сказал директор.
Второй военный сидевший около генерала, передал мне папку, которую все это время держал у себя на коленях.
-Объект приземлился у кратера через пятьдесят шесть часов двадцать три минуты после удара.
Внутри папки находились фотографии, на которых был зафиксирован момент посадки НЛО. Особое внимание привлекли две последние фотографии. На первой из «объекта» появляются два существа. На второй они же стоят на краю кратера. Неясные фигуры в балахонах таких же темных, как и сам корабль. От последней фотографии веяло какой-то необъяснимой мрачностью. И вообще все это напоминало толи похоронную процессию, толи черную мессу. Черные пришельцы вышли из черного НЛО.
-Наши люди обследовали объект, но внутрь проникнуть не сумели. Конус словно сделан из монолитного куска металла.
-Значит все-таки инопланетяне? – как бы между прочим произнес я.
-Вероятно, - пожал плечами генерал.
-Я считаю, что их появление связано с так называемым лучом света. А если учесть тот факт, что телепортационные аберрации во множестве возникли именно после удара по Земле, то можно предположить, что он стал причиной катастрофы! - неожиданно выдал Рымкевич.
-Да, но этот самый луч света ударил по Земле после ваших испытаний! – заметил я.
-Совершенно верно. Вероятность, что такие события могли произойти независимо друг от друга ничтожна мала. – согласился со мной директор «Парадокса». –Однако мы не должны отрицать подобную гипотезу…
-Ага, чтобы снять с себя ответственность! – огрызнулся я.
Директор покраснел.
-Олег Владимирович, мы не снимаем с себя ответственности!
-Мы лишь хотим разобраться! – договорил за него генерал.
Разобраться мы естественно ни в чем не сумели. Очевидной была лишь связь между тремя событиями: испытаниями телепорта, лучом света и появлением на орбите Земли огромного числа неопознанных объектов. Было ли это вторжением инопланетян или чем-то еще? Никто не мог дать однозначного ответа. Или боялся признать очевидное.
Для меня же было все ясно. Но доказывать свою правоту я не собирался. Потому что это означало подписать себе приговор. Ведь я уже не совсем человек. Я либо мутант, либо внутри меня жило «нечто» из иного мира…
Когда, вдоволь наспорившись, ученые удалились, я остался в окружении двух вояк.
-А теперь, когда наши Эйнштейны и Кулибины ушли, займемся реальным делом, – с важным видом сказал генерал.
Полковник раскинул на столе карту.
-Штаб в Нагорном? Не так ли?
-Да, если верить той карте.
-Еще два дня назад мы послали наших людей в разведку. Но направление было выбрано неверно. Теперь благодаря вам мы знаем, что Тамске делать нечего.
-Завтра мы попытаемся пробиться в Нагорное. Я выделю троих людей и машину для вашего сопровождения. Заодно мы наконец наладим связь с командованием округа, - обрадовал меня генерал.
-Но дорога разбита?
-Проедете как-нибудь. Тут недалеко просека высоковольтной ЛЭП. – полковник провел пальцем по карте. –Как раз окажетесь на старом шоссе.
-Короче, у вас, - генерал посмотрел на часы, - шесть с часов на отдых. Завтра в четыре утра выступаете.
Надеюсь, на этот раз все кончиться хорошо, подумал я, вспоминая предыдущие попытки.
Разместили меня, прямо скажем, с комфортом - в том же помещении, где шефы «Парадокса» пытали меня своими вопросами. Я почувствовал себя какой-то шишкой. Впрочем, ночью я пожалел, что был в комнате один. Во сне меня мучили кошмары и давил приступ клаустрофобии. Но после побудки в голове остался лишь сумбур из отдельных картинок. Там были лица родителей, жены, Цыплакова, кого-то еще и ужасные морды монстров вылезавших из стены убежища. Возможно это из-за духоты, ведь вентиляция в бункере работала так себе.
Чья-то сильная рука трясла мое плечо, пока я не открыл глаза.
-Добрынин просыпайся! У тебя пятнадцать минут на сборы.
Над диваном склонился капитан охраны, который вчера привел меня в бункер.
-Я капитан Бабаев, можно просто Марат. Мы пойдем в месте, - сказал он и, пожав мою руку, вышел из кабинета.
Пока я надевал новую камуфляжную форму (опять военные постарались - ничего другого им в голову не приходило), в дверь постучали, и в кабинет влетел взъерошенный Рымкевич.
-Олег Владимирович, вот диск с нашими разработками! Это очень важно. Директор отдал экземпляр военным, но я хочу подстраховаться!
Рымкевич был бледен как смерть, под провалившимися внутрь черепа глазами висели черные мешки. Похоже, он не спал всю ночь.
-Хорошо, я буду беречь его. – заверил я и спрятал дискету в карман.
-Я надеюсь на вас Добрынин!
Рымкевич смотрел на меня взглядом раскаявшегося грешника. Я видел, что он испытывает почти физические страдания. Ну и пусть… ни я создал эту адскую машинку. И не мне нести за нее ответственность. В миг, когда наши взгляды пересеклись, я неожиданно ощутил облегчение, словно гора с плеч упала.
«Это сделал не я! И баста! Мне за что винить себя!» - решил я и выкинул все из головы.
-Впрочем, я не уверен, стоит ли продолжать. Но все рано доставьте это в Москву.
-Не мучьте себя, профессор. Не вы так кто-нибудь другой. Вероятно, катастрофы было не избежать. - благодушно сорвал я.
-Спасибо вам за все! – неожиданно сказал Рыкевич, схватив мою ладонь.
Вырвав руку из холодных липких ладоней профессора, я застегнул последнюю пуговицу.
-Простите, мне нужно идти.
Уже в коридоре я вдруг вспомнил, что забыл задать один важный вопрос, волновавший меня еще до катастрофы.
Влетев обратно в кабинет, я застал Рымкевича сидящим в конце Т-образного стола. Обхватив большую поседевшую голову ладонями, он что-то бормотал.
-Почему выбрали меня, а не кого-то более опытного? – громко спросил я, заставив профессора очнуться.
-А, вы про это!? Мы хотели вернуть мечту. Молодая команда, первый звездолет. Как во времена Гагарина. Вы должны были стать бортинженером…
-Вернуть мечту! - машинально повторил я за Рымкевичем и захлопнул дверь.