Притяgение: часть первая Армагеддон 3g

Когда взгляд прояснился, я увидел, что вокруг вместо деревьев стояли обугленные черные палки. Меня окружало несколько метров земли, еще недавно служившей дном маленького пруда, а кругом была только чернота. Сгорело все: деревья, кустарники, травы и даже мох. Я находился в центре гигантского пепелища, бывшего когда-то лесом.

Упираясь руками, я встал на колени и неожиданно вспомнил, что сильно обжег ладони. Или это привиделось мне? Ведь они совершено не болели.

Я поднес ладони к лицу и не поверил своим глазам: на местах ожогов розовела свежая кожа. И застыл, пытаясь понять, что же со мной произошло. Лишь теперь я вдруг сообразил, что дышу через нос и ощущаю запахи! Кроме того, сломанный нос перестал болеть. А желудок вновь требовал еды.

Со мной происходила какая-то аномалия и началась она с тех пор, как я ухватился за тот странный диск, и мою руку кольнуло что-то непонятное. Но теперь я даже не знал – радоваться этому или огорчатся. Естественные опасения по-прежнему не оставляли меня. Опять появились мысли о вирусе или мутации. Но я старался гнать от себя подобные мысли.

Желудок урчал. А еды, к сожалению, у меня не оставалось, потому что мешок я уронил где-то в лесу, когда пытался унести ноги от пожара. Значит, придется терпеть, пока не найду что-нибудь съестное или не выйду к людям, где меня, надеюсь, накормят.

Ну что ж, подведем итоги. Аварийного запаса у меня больше нет, остался только пистолет с двумя запасными обоймами, часы, компас и загадочный диск, о предназначении которого оставалось лишь догадываться. С таким багажом я долго не протяну. Стало быть, мне нужно как можно скорее добраться до людей.

Я поднялся на ноги в прекрасном самочувствии, не чувствуя ни боли ни слабости. Единственное, что доставляло мне физический дискомфорт, так это чувство голода.

Около четверти часа я плутал по выгоревшему лесу, пока не вышел на бетонку. Дорога шла как раз в нужном направлении – на северо-восток, и я побрел по ней.

На часах было одиннадцать минут седьмого. Впрочем, это время было выставлено примерно, когда мы решили, что местный часовой пояс на два часа опережает Московское время. Солнце уже налилось красным цветом и медленно ползло к горизонту, так что, возможно, Робертсон был прав. Но это означало, что я лежал без сознания порядка четырех-пяти часов.

Бетонка послужила преградой для огня, поэтому лес слева от меня остался невредим. Справа же было черным-черно. На сколько хватало глаз стояли лишь обугленные палки, словно иллюстрация о глобальной атомной катастрофе. Ветер нес дым откуда-то с востока, где все еще свирепствовали пожары.

И все-таки катастрофа произошла, напомнил я себе, только вот какая? И главное почему? Вопросы, на которые я пока не знал ответа.

В половину седьмого я вышел к мосту. Вернее, не мосту даже, а земляной насыпи соединяющей два берега небольшой речушки, которая текла сквозь две здоровых трубы. Воды в речке было совсем мало. Проклятая засуха сделала свое дело. Я умылся от копоти покрывавшей мое лицо и руки. Наверное, если взглянуть со стороны я представлял собой плачевное зрелище. Комбинезон ободран, местами обожжен. Я был скорее похож не на космонавта, а на бомжа, случайно нашедшего на помойке выброшенную космическую амуницию.

И здесь речка прервала триумфальное шествие огненной стихии, оградив лес на противоположном берегу.

Я перешел речку и двинулся дальше, ощущая новый приступ голода. Конечно, я мог свернуть с дороги, и попробовать найти что-нибудь съестное в лесу. Но почему-то я был уверен, что дорога вот-вот выведет меня к людям. Местами на дороге были видны совсем еще свежие следы колесного трактора. Один раз мне даже послышался какой-то механический звук, свидетельствующий о том, что цивилизация где-то рядом.

Прошло еще минут десять, прежде чем я увидел трактор, следы которого встречались по пути. Однако эта находка вовсе не обрадовала меня. Трактор, видимо, съехал с дороги и, врезавшись в дерево, перевернулся на бок. Лишь подойдя вплотную, я увидел на разбитых стеклах и внутри кабины большое количество крови. От перевернутой машины кровавый след тянулся по зелени и исчезал где-то в глубине чащи.

Мурашки пробежали по коже, а рука сама собой потянулась за пистолетом. Вынув оружие, я обыскал кабину, сам не зная, в поисках чего. Полезной оказалась только полуторалитровая пластиковая бутылка от лимонада, наполовину заполненная питьевой водой.

Мне было совершенно непонятно, кому и зачем понадобилось убивать человека ехавшего на тракторе. Может быть, в лесу орудует маньяк-людоед, почуявший, что пришло его время?! Чушь! Особенно если приплести сюда всякие серебристые объекты, диски со странными значками и «страшные мутации». Но кто-то ведь убил тракториста?!

Жадно глотая воду из найденной бутылки, я не переставал опасливо оглядываться по сторонам.

Или я преувеличиваю. А вдруг здесь просто тащили труп или даже раненого после случайной аварии? Но тогда почему в лес, а не по дороге?

Так и не решив очередную дилемму, я двинулся дальше. Пистолет на всякий пожарный я держал наготове. С каждым шагом, чувство опасности нарастало. Шестым, седьмым или каким-то другим чувством, выходящим за рамки обычного восприятия, я ощущал присутствие врага, который еще не видел меня, но ждал, чтобы… съесть. Бред! Это мой желудок требует жратвы, никто не собирается меня съедать. Это все глюки. Просто я сам хочу есть.

Наконец бетонка вывела меня к железнодорожному переезду. На столбике висела табличка: «Пост 33 км». Недалеко от переезда располагался деревянный дом, окруженный огородом.

Вот и слава богу! – обрадовался я. –Там наверняка кто-то есть.

И не ошибся: там действительно кто-то был. От дома через рельсы ко мне неуклюже прыгало непонятное существо высотой чуть больше метра – помесь ежа с медведем. Звук, который оно издавало, нельзя было назвать ни рычанием, ни ревом. Я никогда раньше не слышал ничего подобного, но не сомневался в его намереньях. Из большой клыкастой пасти чудища, словно вырывалось торжествующее «Еда!!!». Неуклюжесть зверя оказалась обманчивой. Просто он двигался каким-то необычным способом. Раскрыв свою чудовищную глотку, он без промедления прыгнул на меня…

Я уже не помню, как поднял пистолет и со всей силой надавил на спусковой крючок. Пули настигли зверя в полете, попав ему прямо в открытую пасть. Но животному хватило набранной инерции, чтобы повалить меня на землю. Меня обдало зловонным запахом и забрызгало липкими слюнями, больше похожими на сопли. Колючки зверя больно укололи в живот. Я брезгливо скинул с себя мертвую гадину и откатился в сторону.

Сердце бешено колотилось, руки дрожали, особенно правая, в которой я держал пистолет. Лишь теперь я осознал, какой опасности подвергался, не доверяя собственной интуиции.

Вдох, затем выдох и пауза. Затаив дыхание, я жал пока мои нервы придут в порядок и руки перестанут дрожать.

Никогда в жизни не видел ничего подобного! Возможно какое-то редкое животное, – рассуждал я, разглядывая убитого зверя.

Темно-коричневые с черными полосками колючки, почти круглое тело с невиданно большим ртом и короткие ножки. Впрочем, они не помешали ему прыгнуть на несколько метров и уронить меня на землю. Не эта ли тварь сожрала тракториста? А может быть их здесь много?

Я в ужасе поднялся и, сжимая в руках рукоятку пистолета, стал озираться по сторонам. Со стороны дома донесся звук, как будто что-то упало. Потом я услышал женский крик: - Помогите!!!

-Убейте этих зверюг! – это уже кричал мужчина.

Я перешел железнодорожное полотно и медленно, каждую секунд ожидая нового нападения, приблизился к огороду окружавшему дом.

-Сколько их было? – крикнул я.

-Мы видели троих… - ответил мужской голос.

Теперь я разглядел, откуда они кричали. Из разбитого окна, которое было закрыто изнутри шкафом.

-Осторожнее, вот оно! – предупредили меня.

Я увидел, как животное проскользнуло вдоль стены дома, и побежало между кустов красной смородины прямо ко мне. Пистолет затрепетал в моей руке, извергая из себя свинец. Первая пуля прошла мимо, - тварь слишком быстро двигалась, но вторая и третья нашли свою цель. Я отпрянул в сторону, уклоняясь от кровожадной пасти. Зверь пролетел мимо меня, но был еще жив. Четвертая пуля, угодившая в лоб, добила гадину. Лишь после того, как животное застыло на земле, конвульсивно дергая маленькими лапками, я смог облегчено выдохнуть.

Расслабляться еще рано, где-то бродит третий, напомнил я себе.

-Вы его убили? – из дома послышался голос мужчины.

-Да.

-Слава богу! Значит, мы можем выйти.

-А как же третий?

-Одного я заколол вилами. Посмотрите, он должен лежать около крыльца.

Пройдя между парниками с огурцами и помидорами, я невольно облизнулся. И не в силах сдержать себя, сорвал огурец побольше и буквально за несколько секунд сожрал его.

Мертвый зверь и в правду лежал около крыльца проткнутый вилами, торчавшими из его тела, а вокруг была лужа черной крови! Никогда не слышал про животных с черной кровью. Вероятно, оно настолько экзотическое, что даже кровь у него какая-то не такая. Но откуда ему тут взяться, коли оно такое экзотическое? Не с неба же оно свалилось? А кстати мысль! Что если грузовой самолет, перевозивший животных, упал где-то неподалеку?

-Да он мертв, – подтвердил я.

Только после этого дверь медленно отворилась, и в проеме показалось бледное напуганное лицо мужчины лет шестидесяти. Мужичок был невысокого роста, худой, но жилистый. На нем были тренировочные штаны и старая майка.

-Спасибо, сынок! Я уж думал, хана! – поблагодарил мужик.

Женщина вышла следом. Типичная деревенская клуша, из тех, кто считает, что после пятидесяти жизнь кончена, и ходить можно только в платочке и куцем бесформенном платьице. Я сразу же догадался, что она подозревает меня во всех смертных грехах и молчит лишь потому, что чувствует себя обязанной за спасение.

-Вы давно тут прячетесь?

-Мы тут живем, а не прячемся! – возмущено произнесла тетка.

Мужик улыбнулся.

-Успокойся, Лена… Теперь все будет хорошо! Иди полежи.

Его жена недовольно фыркнула и ушла в дом.

-Сынок, ты не обращай внимания. Она перенервничала. Мы уже часа три тута оборону держим! Если бы у меня двухстволка не в сарае была, я бы им показал… Участковый доконал, паразит! От него прячу, не зарегистрирована, говорит!

-Вы случайно не знаете, что это за животные? – прервал я мужичка.

Тот с опаской глянул на мертвого зверя, и, почесав затылок, ответил:

-Отродясь не видывал. Но бог его знает, что там, в лесу водиться. Думаю так, их огонь погнал, вот они на человека и стали кидаться.

Я покачал головой.

-Никогда не слышал, что у нас водятся такие животные да еще с черной кровью!

-Сынок, да мало ли что водится! Я вот читал, про мутантов. Думаю так, это и есть мутанты! От всяких там военных экспериментов пошли. У нас знаешь, сколько тута военных баз было! Уйма! Да что я тебе говорю, ты же сам из военных будешь! Ведь ты летчик, сынок!?

Что-то заставило меня кивнуть. Мужик скоре всего поверит, что я космонавт, а вот его жена вряд ли. Летчик более распространенная профессия, чем космонавт, а значит, будет меньше всяких объяснений. В голове тут же сложилась гипотеза: мой самолет потерпел аварию, а я катапультировался и приземлился где-то в лесу. В это гораздо легче поверить, чем в американский челнок, догорающий в семи-восьми километрах отсюда.

-У вас есть телефон?

-Есть, сынок, но не работает, зараза. Как только с неба падать метеоры начали, все электричество накрылось на хрен и связь пропала. Оба телефона пишут – нет сети!

-Вот черт!

-Да ты не расстраивайся. Может, тебе помочь чем?

-Есть очень хочется. Даже желудок сводит, – признался я.

Мужичок улыбнулся.

-Жена! - закричал он. –Накорми нашего спасителя!.. А я пока ружье откопаю.

Я зашел в дом. Кухня была сразу же налево. Тетка молча налила тарелку холодных щей и отошла к окну, старясь не глядеть на меня.

Интересно, чем я ей так не понравился?

Щи закончились очень быстро, но есть по-прежнему хотелось. Я кашлянул, и неуверенным голосом попросил добавки.

-На вас не напасешься, – проворчала тетка, наливая вторую порцию, и вновь отвернулась от меня, будто от заразного.

Я посмотрел на старые часы с кукушкой, висевшие рядом со столом, и сверил их со своими. Робертсон угадал верно. Они опережали московское время на два часа. Далеко же меня занесло. Но спросить у тетки, какая это область я не решился.

Пока я ел вторую порцию, в дом вернулся мужик. С сияющим лицом он занес старую двухстволку и коробку с патронами.

-Ну что, служивый, делать-то будем? – спросил он.

-А что вы предлагаете?

-Думаю так, в город нужно ехать! – ответил он, заряжая ружье. –А тута оставаться опасно.

-Зверей боитесь?

-Да нет, сынок, дело не зверях. Тут перегон рядом, а там еще с прошлой недели цистерны с горючкой стоят, ежели пожар до них доберется, нам тута мало не покажется. Так что уходить надо, помощи нам все равно не дождаться. Если уж тебя не ищут, то про нас и подавно забыли!

Я согласно кивнул.

-А есть на чем ехать?

-Угу! Дрезина у меня имеется. Только ее вытащить надо. Тяжелая она зараза. Раньше-то когда пост еще не сократили, я на ней часто катался с напарником. А потом одному тяжело стало. Только вот иногда сыны приезжают, так мы на ней в лес по запасным путям…

-Ну, пойдемте за вашей дрезиной.

Когда мы выходили, я случайно заметил, как тетка повернулась к иконе, которая висела в углу, и стала креститься, тихо нашептывая:

-Это все из-за них, Иродов проклятых…

Знай, она правду, то наверняка записала бы меня в антихристы или, по крайней мере, в черти. Хорошо, что я доверился интуиции и ничего им не сказал…

С другой стороны, тетка недалека от истины – ведь это действительно сделали мы. Только вот что сделали, я по-прежнему не знал. В памяти вновь всплыл спутник, который надвигался на меня из темноты, и захлебывающийся от радости крик Цыплакова: «Если бы ты это выдел!».

Да что же ты там увидел, Степаныч?! Что же это было, черт побери!?

-А тебя как звать, служивый? – спросил мужичок, когда мы подошли к сараю, где хранилась дрезина.

-Олег.

-А я Павел Игнатич. Будем знакомы.

Дрезина стояла около дверей накрытая рваным брезентом. Поднатужившись, мы вытолкали ее на улицу, и по деревянным мосткам потащили к рельсам. Я понял, что лучше поговорить с мужиком сейчас, пока нас не слышит жена.

Я начал издалека:

-А что там, на перегоне, был кто-нибудь?

-Да никого. Сторож, думаю так, удрал еще утром. Телефон там тоже не работает. Я проверял.

-А поезда давно не ходили?

-Да как электричество пропало, так и престали. Часов в двенадцать последняя элекричка прошла.

-Испугались, наверное, метеоров?

-Да не сильно. Жена вот, испугалась. Я больше пожаров боюсь. И так лес в округе уже цельный месяц горит, а тут еще метеоры с неба падают. Значит, еще больше загорит…

Мужичок хитро прищурился.

-А ты Олег, видать сам ни черта не знаешь, раз меня распариваешь?!

В ответ я наврал ему, что мой самолет разбился еще утром и я целый день бродил по лесу, пока не нашел бетонку.

-А я хотел у тебя спросить. Думал, вы военные знаете. Да стеснялся. Понимаю, военная тайна, сам служил… Слушай, а может война началась? Как думаешь, Олег?!

Я пожал плечами.

-Ну да ладно. Будем надеяться, что нет.

Мы докатили дрезину до железнодорожного полотна и установили ее на рельсы. После этого Павел Игнатович ушел за женой и долго не возвращался. Я уселся на шпалу и стал ждать. Из дома доносились их громкие голоса и какая-то возня. Жена не хотела покидать дом и до хрипоты спорила с мужем.

Солнце уже скрылось за верхушками деревьев и раскрасило запад в бордо. В траве стрекотали цикады, а где-то в лесу заливался соловей. Ветер стих, и с юга на нас наползала дымовая завеса, отчего запах гари становился все сильнее.

Я засек время. Павел Игнатович с женой вышли только через семнадцать минут. Они несли набитую вещами сумку и по-прежнему спорили.

-Павлуша, может останемся, - ныла тетка.

-Да какое тут! Сгорим ведь заживо! Или зверье опять набежит! Едем к сынам в город, и баста!

Было бы неплохо знать, о каком городе идет речь, подумал я и спросил:

-В город?

-Да, в Тамск. – кивнул мужичок, указывая направление.

Меня словно током ударило, едва я услышал про Тамск. Это название уже звучало сегодня из уст руководителя полета (а казалось, будто в другой жизни). Речь шла о неком Тамске-13, откуда с нами связывался Рымкевич. Уж не пригород ли это Тамска? Тем более Павел Игнатович упоминал о большом количестве военных объектов в округе. В таком случае все сходится. Стало быть, челнок каким-то невероятным образом тянуло именно сюда, к источнику излучения, которое принял спутник. Картина постепенно начала проясняться. Меня распирало спросить, не знает ли Павел Игнатович о Тамске-13. И я рискнул.

Павел Игнатович почесал затылок.

-Что-то слышал, думаю так, это военный городок, но вот где он, черт его знает…

Моя гипотеза подтвердилась. Но что это мне давало? Не буду же я искать Рымкевича, чтобы набить ему морду?!

Двигатель дрезины завелся с раза, наверное, десятого. И потом то, и дело глох, после чего мучительную процедуру приходилось повторять.

Ветер окончательно стих, и дым становился с каждой минутой все гуще. Видимость упала метров до трехсот, а потом, когда начало смеркаться, практически до нуля. Поэтому казалось, что мы ехали из ниоткуда в никуда. Только мутная бездна дымовой завесы и рельсы, возникающие из пустоты и туда же исчезавшие. Стук колес и монотонное тарахтение двигателя.

По словам Павла Игнатовича до города мы должны добраться самое худшее за час с небольшим.

Я сидел с закрытыми глазами и думал о семье. Родители, скорее всего, с замиранием сердца ждут последних новостей. Галька наверняка поехала в ЦУП. Тяжело им сейчас. Может быть даже тяжелее чем мне. Потому что ждать, осознавая при этом, что ты ничем не можешь помочь, - самая худшая мука. Но и я пока был бессилен. Возможно, добравшись до города, я смогу сообщить о себе.

Неожиданно прогремевший выстрел оторвал меня от размышлений. Павел Игнатович схватился за ружье, но дрезина с каждой секундой уносила нас все дальше от того места, и увидеть стрелявшего, даже если он стоял недалеко от железки, стало просто невозможно.

-А ты говорила останемся, останемся! – гаркнул он на жену, а потом обратился ко мне: –Не нравиться мне это, Олег. Чего-то они расстрелялись тута?

-Может быть просто просили остановился?

-Нормальный бы крикнул, а эти сразу палить!

-С чего вы взяли, что их было много?

-Кажись, видел я что-то. Фигуры две или три… а может, и померещилось.

Слушая наш разговор, тетка проворчала что-то неразборчивое. Но было понятно, что это опять касалось меня.

С тех пор как тетка замолчала, больше никто не проронил ни слова. Прошло минут десять, прежде чем из тумана появились едва различимые контуры зданий.

-Это город? – спросил я.

-Нет! До города еще километров двенадцать, - помотал головой Павел Игнатович и заглушил двигатель, затем достал из кармана фонарик и стал светить им вперед. –Это Сусанино, думаю так, лучше сбавить скорость, а то ненароком сшибем кого, да и мост впереди.

Дрезина продолжила путь по инерции. Поселок мимо, которого мы проезжали, словно вымер: ни света, ни звука, только где-то вдали подвывала собака. Мимо пронеслись несколько строений и платформа, затем вновь пустота.

Похоже, и здесь проблемы с электричеством, рассудил я.

Фермы моста возникли неожиданно, словно волшебник материализовал их из дыма за какие-то доли секунды. Казалось, мост висел над пропастью где-то высоко в горах окутанных густым туманом. Первый пролет мы преодолели без приключений, но едва достигли второго, как луч фонарика выхватил из темноты последний вагон электропоезда, скаты которого были опасно подняты над рельсами.

С воплем «Твою мать!» Павел Игнатович застопорил колеса. Если бы он вовремя не заглушил двигатель, нас бы просто выбросило с дрезины или она врезалась бы в электровоз.

Тетка молча перекрестилась, вжав голову в плечи, когда мы остановились под вздыбленным над колеей вагоном. Мужик и я почти синхронно спрыгнули с и оттащили дрезину назад.

Павел Игнатович выдал матерную тираду, и устало облокотился о ферму.

-Дайте-ка фонарик, - попросил я.

-Ты там смотри, осторожнее. А то еще упадешь…

Взяв фонарик, я пошел вдоль вагона, слыша, как позади опять заворчала жена Павла Игнатович а.

-Это все из-за них…. Прости нас боженька!!!… Из-за них, иродов… - доносился ее скрипящий голос.

Как же он ее столько лет терпит? Честное слово будь я на его месте, убил бы!

Следующий пролет моста проваливался вниз. Я посветил фонариком, но кроме дыма ничего не увидел. Вагоны уходили вниз вместе с мостом, лишь последний остался на уцелевшем пролете, приподнятый общей тяжестью состава. Видимо это была та самая электричка, что проходила в полдень. Мост разрушил упавший с неба метеор или какой-нибудь обломок, а машинисты не успели затормозить.

Я провел лучом по окнам последнего вагона, большая часть из которых оказалась разбитой. Именно здесь после катастрофы должно было остаться больше всего выживших. Значит, это они разбили окна и вылезли из ловушки. Я отбросил мысль, попробовать забраться внутрь и проверить, не осталось ли там кого-нибудь. Потому что положение состава выглядело ненадежным. Того и гляди, рухнет вниз. Думаю, все, кто мог, уже спаслись. Ведь с момента аварии прошло порядка девяти часов.

Я услышал, как заработал двигатель дрезины. Похоже, Павел Игнатович собирался назад. Погасив фонарик, я вернулся обратно. Шустрый пенсионер с ворчливой женой уже поджидали меня на дрезине.

-Садись, Олег! Вертаемся в поселок. Тама у меня один бывший сослуживец имеется, может, пустит переночевать.

Я запрыгнул на дрезину, и мы поехали в Сусанино.

-А как же теперь до города добраться?

-Как с холма спустимся, пойдем через дачный поселок, а за ним, аккурат, шоссе будет и мост, километрах в двух-трех отсюдова. Но это завтра, когда светло станет.

Мы остановились около платформы.

-Пошли, он недалеко живет.

Проплутав в темноте минут десять-пятнадцать, Павел Игнатович наконец узнал дом своего знакомого. Жена все время пока мы бродили между немногочисленных домов поселка, не переставала ворчать. А я старался не вслушиваться в то, что она говорила.

Павел Игнатович долго стучал и даже пару раз крикнул:

-Семен, проснись!

Но дверь нам никто не открыл. Дом выглядел таким же опустевшим, как и весь поселок.

-Да куда они все подевались?! – сказал он, пиная дверь ногой, пока та вдруг не распахнулась.

-О как?! Ну, вы как хотите, а зайду, раз не заперто, – сказал он скорее не для нас, а для тех, кто мог находиться внутри.

В доме никого не оказалось. Все шкафы и полки были раскрыты, вещи раскиданы. Складывалось впечатление, что дом либо обыскивали, либо хозяева в спешке что-то искали. Электричество отсутствовало, поэтому в темноте разобраться было трудно.

-Странно все это.

-Может быть, они тоже ушли? Поселок, например, могли эвакуировать.

-А чего бардак такой? Семен человек аккуратный, он бы раскидывать вещи не стал…

-Значит, мародеры залезли, - сказал я, вспомнив слова Робетсона.

-Думаю так, лучше пойдем мы отсюда на станцию. А то еще обвинят, - решил Павел Игнатович .

Прикрыв дверь, мы двинулись обратно к станции. Одноэтажная деревянная постройка, примыкавшая к платформе, тоже оказалась не запертой. Вначале мы вошли в помещение, где располагались касса и магазин. Прилавок был разбит, часть продуктов пропала. В служебном помещении я обнаружил телефон, но он естественно не работал.

С тех пор как мы очутились в поселке, меня не покидало тревожное ощущение, что здесь произошла какая-то беда. Не могли жители так просто расстаться со своим жилищем. Значит, был кто-то заставивший их это сделать.

Но идти ночь да еще в густом дыму никому не хотелось, поэтому, не смотря на опасность, решили заночевать здесь. Мы закрыли все двери, а жену Павла Игнатовича отправили спать в служебное помещение станции, где стояли два дивана.

-Давай Олег, иди поспи, а тута покараулю, – предложил мужичок.

-Давайте лучше вы. Чрез два часа сменимся.

-Хороший ты мужик, Олег… - он хлопнул меня по плечу и ушел к жене.

Фонарик остался у меня, поэтому я решил обыскать магазинчик более тщательно. Я ощущал себя последним мародером, но чувство голода было сильнее. В конце концов, магазин уже обокрали, и если я возьму немного еды, то вряд ли это будет иметь решающее значение для владельцев. Все равно большая часть продуктов пропадет.

На полках я нашел хлеб, в размороженном холодильнике несколько плавленых сырков, сделал бутерброды и с удовольствием слопал их, запивая соком из пакета. Кроме того, я обнаружил, что здесь были не только продукты. Я разжился зажигалками, складным китайским ножиком, и даже нашел еще два фонарика и батарейки к ним.

В закрытом помещении не так несло гарью, и было легче дышать, но зато стало душно. И комары, сволочи, накинулись на меня, едва я выключил фонарик.

Снаружи было чудовищно тихо. Я слышал только собственное дыхание и стук сердца, словно там в космосе. С тех пор прошла едва ли половина суток, но для меня это было как будто в другой жизни. Теперь я уже не космонавт, а всего на всего бродяга, промышляющий мелким воровством. Я уже не представлял, как мне удастся доказать свою личность. Ведь при мне не было никаких документов. Только мои голословные утверждения. Я задумался о том, куда следует обратиться, когда доберусь до города. В милицию?! Нет, там меня точно за идиота примут, к тому же за опасного идиота с оружием! Пожалуй, лучше в ФСБ или МЧС, там люди посерьезнее. С другой стороны, а вдруг у них тоже отсутствует связь? Сколько мне придется ждать, пока удостоверятся, что мой рассказ правда… Ситуация прямо скажем глупая.

Но я верил, что в конце концов все образуется. Гораздо больше меня беспокоило собственное здоровье. У меня никак не выходил из головы тот момент, когда первый раз взялся диск и получил тот странный укол в руку. С тех пор меня стали одолевать приступы голода. Затем пока я без сознания валялся в лесу, зажили ожоги, и перестал болеть якобы сломанный нос. Или это мне все померещилось?! Спокойно проанализировав эти факты, я пришел к выводу, что, скоре всего, виной тому был диск. Именно он каким-то непостижимым образом сделал мое тело более живучим. Нащупав в кармане гладкую поверхность теплого металла, я вынул диск и зажег фонарик. Разглядывая непонятные значки, я думал о том, кому он мог принадлежать. Неожиданно я услышал тихие голоса.

-Это все они – военные сделали! А он один из них! Твой паршивый, Олег!

-Да замолчишь ты старая, когда-нибудь! Дай уже поспасть…

-Если ты не пойдешь, я сама уйду! Негоже с этим ходить! Беду накличет!

-Ох, и надоела ты! Спи, окаянная!…

-Они это все, они… прогневали Бога… - ворчала тетка, уже засыпая.

-Ибо не ведаете, что творите, - сказал я про себя. И ведь, правда, не ведали ни фига. И до сих пор не ведаем, черт бы побрал, этого Рымкевича!

Павел Игнатович сменил меня на полчаса раньше, чем обещал.

-Иди, посипи, сынок. Меня все равно бессонница мучает.

Он уселся рядом и, положив ружье на колени, спросил:

-Тихо было?

-Тихо. Только комары достали.

-Там та же история. Вот моей старухе все не почем! Спит как убитая!

Я зашел в служебное помещение. Тетка мерно посапывал на диване, который стоял ближе к двери. Второй, свободный был у закрытого ставнями окна. Я осторожно пробрался мимо спящей, лег на диван и, устроившись поудобнее, очень скоро заснул.

Мне снилось, что я лечу в космосе и держу в руках спутник. Подо мной Земля. Я нажимаю какую-то кнопку, и знаю, что после этого на спутнике должен загореться желтый индикатор. Но вместо того, чтобы зажечься на спутнике желтые огоньки в большом количестве вспыхивают на Земле. И вдруг я понимаю, что это никакие не огоньки, а атомные взрывы, которые уничтожают планету. Затем все сливается в одну большую смеющуюся морду Рымкевича, говорящую мне: -Это все вы! Ироды проклятые!

Спутник в моих руках превращается в оружие, и я со злостью стреляю в огромное лицо. Но пули рикошетят обратно и попадают по мне…

Я в ужасе проснулся, ощущая, как по лицу стекает холодный пот. Сквозь щель между ставнями в комнату пробивался свет. Значит, я проспал до самого утра и Павел Игнатович почему-то не разбудил меня. Я встал с дивана и понял, что его жены в комнате не было. Схватив пистолет, я выбежал в соседнее помещение. Но и там никого не было. Дверь на платформу раскрыта нараспашку. Я осторожно вышел наружу и огляделся. Смог по-прежнему висел над поселком. Видимость была не больше двухсот метров. Жизни в поселке не наблюдалось, по крайней мере, в тех домах, которые я видел. Но остальные скрытые от меня дымкой наверняка так же были пусты. Дрезина стояла на том же мете, где мы ее оставили вчера вечером. И решил, что чета пенсионеров ушла пока я спал. Видимо тетка все-таки сумела убедить мужа, что со мной идти опасно.

Ну и ладно, баба с возу – кобыле легче. Дорогу я и без них найду.

Но перед тем как двинуться в путь, я решил обшарить помещения станции при дневном свете. Я нашел спортивную сумку, в которую сложил запас продуктов и питья. В ящике стола в служебном помещении случайно наткнулся на переносной приемник. Кстати пришлись найденные ночью батарейки. Вставив их, я с надеждой включил приемник и стал крутить ручку настройки. Но за сутки ничего не изменилось, - на всех частотах были только треск и шум. Разочарованный я набросил на плечо сумку и двинулся в путь. Спустившись с холма, я вышел к дачному поселку, который выглядел таким же опустевшим. Чтобы не заблудиться в дыму, я решил придерживаться берега, предполагая, что он, в конце концов, приведет меня к мосту. Вскоре дачный поселок скрылся из виду. А я все отчетливее слышал доносившееся с севера громыхание, словно там была гроза или стреляли орудия…

Неужели все-таки война?! Или всего лишь взрываются склады с боеприпасами, до которых добрался лесной пожар?

Я двигался вдоль берега, пока из дымки не возник силуэт моста. Обрадовавшись, я прибавил шаг, думая, что, возможно, удастся остановить какую-нибудь попутку. Однако никаких звуков с дороги не доносилось. Лишь приблизившись к насыпи, я увидел, что, поперек моста стоит грузовик с эмблемой МЧС. Чуть позже я заметил двух солдат.

-Ну вот и славно! – обрадовался я.

Солдаты смотрели на меня без заметного интереса, просто как на еще одного прохожего. Они сидели на ящиках, облокотившись на бордюр моста, и молча провожали меня взглядом. Оба выглядели уставшими и сонными. Вначале я даже подумал, что так и пройду мимо, не услышав от них ни слова. Я уже решил заговорить первым, как вдруг из кабины «Камаза» высунулось чье-то лицо.

-Гражданин, стойте, здесь карантинная зона!

Дверь раскрылась, и ко мне подскочил капитан с заспанной небритой физиономией. Плотный, широкоплечий, почти два метра ростом.

-В связи с особым положением всем должны сделать прививки!

-А что собственно произошло?

-Спрашивать будете потом, а сначала вам сделают прививку! – отрезал капитан.

Один из солдат достал из рюкзака, лежавшего на асфальте, пистолет-инъектор и направился ко мне.

Поведение солдат и офицера насторожило меня. В первую очередь им бы следовало узнать на каком основании я ношу оружие и проверить у меня документы. Но ни то ни другое сделано не было. Вместо того они как упертые бараны хотели всадить мне какую-то прививку. Да и прививку ли?!

Я в страхе попятился назад.

-Взять его! – рявкнул капитан, когда понял, что не собираюсь подчиняться.

Все трое бросились на меня. Первым получил капитан. Удар пришелся в челюсть и отбросил его на грузовик. Я не ожидал от себя такой силы и реакции, ведь еще сутки назад я с трудом передвигал ноги! Вторым досталось солдату с инъекционным пистолетом, который попытался уколоть меня в плечо. Получив в пах ногой, он согнулся пополам и осел на дорогу. Третий кинулся на меня, замахиваясь прикладом. Я ловко увернулся от удара и, ухватившись за автомат, ударил его лбом в нос. Но к несчастью из кузова уже выпрыгивало подкрепление. Не успел я оглянуться, как уже был под прицелом четырех автоматов.

Отпустив солдата, я обречено поднял руки, понимая, что убивать они меня не собираются. Им важно сделать так называемую прививку.

Стирая с разбитых губ кровь, ко мне подошел разъяренный капитан. И со всего маху заехал ботиком по лицу. Падая, я услышал его зычный голос:

-Вколите двойную дозу снотворного!