"Посылка"
Часть 1.
Сергей Иванов достал платок и вытер пот со лба. И вовсе не от жары, хотя июньский день 1940 года выдался жарким. До конца рабочего дня оставалось совсем мало — всего полчаса. Потом можно будет будет спокойно пойти домой, пропустив по дороге кружечку холодного пива или кваса из бочки. Или можно было.
Сергей работал в отделе недоставленных посылок. И сейчас перед ним лежала открытая посылка. Вполне обычная посылка. На первый взгляд всё то же самое — серо-коричневая коробка из деревянных планок и оргалита, надписи. Но надписи были не такими, как он привык видеть. Но что-то неуловимо отличалось — стиль, манера письма, или что-то ещё. Уж он-то уловил это с первого взгляда. Уж через его-то руки прошло тысячи таких посылок.
Он срезал шнурок с печатью, вскрыл коробку, и посмотрел внутрь. Вот тут то его и прошиб пот. Холодный липкий пот, несмотря на жаркий день.
В коробке лежали книги. Обычные книги. Почти обычные. На самой верхней было напечатано название - «Убийство Сталина и Берия». Сергей заглянул внутрь — на предпоследней странице стояли выходные данные - «Москва, издательство «Белые Альвы», 2000 год, тираж 5000 экз.»
« Надо звонить куда следует. Это дело НКВД».
* * *
Следователь Николаев ещё раз перечитал свою «Докладную записку» на имя наркома. Вроде всё правильно. Кратко и по существу, как и любит Лаврентий Павлович. 2 страницы. История получения (или обретения?) посылки. Краткие выводы экспертов -
«книги напечатаны типографским способом, с использованием как обычных, так и ряда неизвестных технологий. Ядов и/или отравляющих веществ не обнаружено.» Выводы лингвистического анализа «представленные фрагменты текста написаны различными авторами (группами авторов). Русский язык являлется для авторов родным, несмотря на засорённость его иноязычными словами, неологизмами и неизвыестными терминами. Связать авторов и существующие на сегодня литературные школы не представляется возможным. Авторы имеют доступ к закрытой и совсекретной информации, в том числе и военного характера, и пользуются ей как общедоступной».
Осталось сделать вывод. А вывод напрашивался просто фантастический. Невозможный. Если это провокация и мистификация — то кто и главное зачем её делал? А если это — ПРАВДА?
* * *
- Лаврентий, что ЭТО?
- Сталин был внешне совершенно спокоен. Только Лаврентий Павлович понял, ЧТО скрывается за спокойствием Самого, КАКИЕ эмоции бушуют внутри. Он и сам испытал то же, когда читал.
- Иосиф Виссарионович, - Берия ответил так-же по-грузински. - я не знаю. Эксперты считают вероятность провокации в 50 %.
- Не темни, Лаврентий. Что ты сам думаешь?
- Я думаю, что это — Берия указал рукой на стопку книг на столе Самого — наше будущее. Моё, и ваше, и нашей страны. То, что там написано, слишком глупо и жестоко, чтобы быть выдумкой.
Берия замолчал. Молчал и Сталин, перелисывая страницы книги. Странной, невозможной книги.
- Ты всё прочитал. - это был не вопрос, а утверждение. - Кто нам это «прислал»? - Сталин саркастической усмешкой выделил последнее слово. - Так и в него — он показал пальцем в потолок, — поверить недолго.
- Возможно, что есть некие силы, которые не хотят описанного там развития событий. Мы можем воспринимать это как предостережение, как некий сценарий развития событий.
- Сценарий, говоришь. Пи##ц это, а не сценарий. Страна развалена, армия уничтожена, промышленность, которую мы с таким напряжением создаём, распродана и развалена. Конец это! Почему, Лаврентий? Мы плохо работали? Мы не всех врагов вычистили? Партия переродилась?
- Возможно, мы где-то сделали ошибку?
- Мы? Я сделал? - Сталин вскинулся, тигриные глаза полыхнули огнём. Но он мгновенно взял себя в руки. - Ну я же, по представлению потомков, тиран. Значит за всё и отвечаю. Значит действительно, я ошибся.
- Теперь мы знаем...
- Мы ничего не знаем! Мы знаем только как НЕ надо делать, если мы не хотим повторения. Но мы же — большевики! Мы будем работать. Иди, Лаврентий. Мне надо подумать. Да, ещё. Ты наверняка уже написал план действий, с учётом «новых
фактов». Оставь его мне.
- Пока ещё только общие наброски. Мало времени было.
- Иди. Через неделю жду подробный план.
Часть 2.
Канцлер Германской империи откинулся в кресле. Он молчал, и только по щекам катились слёзы. Перед Адольфом Гитлером на большом столе стоял маленький прибор, из чёрной блестящей пластмассы. Верхняя крышка была откинута, и на ней работал маленький телевизор. Весь прибор был размером со среднюю книгу.
Как ему объяснил Мюллер — это и был телевизор. Портативный. Да ещё и радиоприёмник, и проигрыватель каких-то дисков.
Вот один такой диск только-что и закончил смотреть фюрер. Как ему пояснил Гиммлер, это съёмки Берлина. 2000 года.
Фюрер смотрел на экран не отрываясь, впитывая малейшие крупицы информации. Сказать что он был потрясён — ничего не сказать. Он увидел будущее. Будущее, которого он — видит Всевышний — не хотел для своей Германии. Он увидел улицы своего Берлина, который он хотел превратить в столицу мира. Улицы, заполненные арабами и неграми. Здания, завешанные кичливой рекламой. Парады гомосексуалистов. Но больше всего его поразили глаза немцев. Его немцев. Они потеряли смысл и цель жизни. Они при виде развязных чужаков только опускали взгляд.
Он понял, что подделать такой фильм невозможно. То же ему сказали и Гиммлер с Мюллером. Съёмки действительно шли в Берлине, правда это был совсем другой город. Чужой. Иной.
Потом были ещё фильмы. «История Второй мировой войны», «Вермахт в цвете», «Историю Люфтваффе». Потомки достаточно неплохо раскрасили их военную хронику.
* * *
Генерал-лейтенант Франц Гальдер уже проснулся и пил утренний кофе, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял офицер СС
- Герр генерал, срочный вызов в рейхсканцелярию. И вам письмо.
Гальдер взял конверт, распечатал и развернул его. Письмо начиналось с цитаты. Целый абзац — из его, Гальдера, дневника. Глава Генштаба несколько лет назад завёл дневник, скорее даже ежедневник, куда записывал все важные события. Он не давал никому
читать, а писал исключительно для себя. Конечно кто-то мог залезть в сейф, и прочитать дневник. Только вот цитата была за вчерашний день.
Внизу было приписано рукой Фюрера: «Мой дорогой друг! Если хотите знать продолжение, жду Вас в 12-00 в своём кабинете. А. Гитлер».
Гальдер быстро переоделся, привёл себя в порядок, и ровно в 12 переступал порог кабинета Гитлера. Фюрер вышел ему навстречу и протянул руку.
- Вы наверно задаёте себе много вопросов. Поверьте, их будет ещё больше, когда вы прочтёте вот это. - И Фюрер передал Гальдеру толстый том.
«Военный дневник. 1939-1942. Воспоминания начальника генштаба. Ф.Гальдер» - гласило название. - Читайте, все вопросы потом. Обдумайте всё. Жду вас через 2 дня, в то же время.
Гитлер махнул рукой, и адьютант проводил генерала из кабинета. Выходя, Гальдер заметил в приёмной Деница, Роммеля и Манштейна.
- Риббентроп, свяжитесь с Молотовым. А лучше летите в Москву. Я хочу встретиться со Сталиным. Мы ошибались в своей внешней политике. Надо менять, всё менять. Да, и передайте ему от меня «я много читал последнее время». Именно так и передайте, он поймёт. Чувствую, должен понять.