Другой поэт со светоносно—сигнальной фамилией и роковым для России именем Владимир, в начале своего творческого пути написал следующие строки:

Послушайте!

ведь если звезды зажигают,

значит, это кому-нибудь нужно…

Вдохновение, как и звезды, зажигается, если это кому-нибудь нужно и, прежде всего, нужно самому автору. Но если, кроме автора (большой плюс в скобках), нужно еще кому-то — вдохновение является незамедлительно. Это и есть заказ: эмоциональный, социальный, финансовый, заказ долга и чести — да какой угодно, но по существу — заказ. Значит, на заказ пишут все поэты? Так оно и есть.

А сейчас я попробую объясниться, почему повел речь о стихах.

В глобальной сети Интернет постоянно зарабатываются деньги. И деньги не малые. Зарабатываются по-всякому и буквально на всем. Продается всё, и всё покупается: слова, мечты, идеи, товары и услуги, даже обыкновенный воздух. Рассказывают, что недавно один «великий комбинатор» американского происхождения стал миллионером, продавая через глобальную сеть обыкновенную точку, называемую «пиксель». Так, ради прикола. Вот и прикололся, шутя, один миллион обывателей, сделав одного — миллионером!

А происходило это примерно так. Разослал «прикольщик» миллионы писем, десятки тысяч объявлений опубликовал о своей продаже: «Продаю пиксель. Не дорого: по доллару за штуку» — прочитал какой-нибудь Джек из Техаса на доске бесплатных объявлений, и заинтересовался. «Что такое пиксель?» — спрашивает Джек у комбинатора. «Обыкновенная точка» — отвечают ему. — «Обыкновенная точка? Не может быть! Кому это нужно? И кто будет покупать точку?» — «Нужно, и покупают. Я продаю уже по тысяче точек в день, иногда — больше. Точки очень ходовой товар, они всем нужны, все ими пользуются». «Не верю! Такого не может быть!» — пишет Джек продавцу, а тот ему в ответ: «Не веришь и правильно делаешь. Возьми и проверь. Один доллар — это не деньги. Перечисли на мой счет доллар, и увидишь. Я тебя не обману и пришлю точку». Перечисляет обескураженный Джек один доллар на указанный электронный счет и получает взамен электронное послание с одной электронной точкой.

Как ни рассматривай инцидент с «продажей пикселей», но за электронной коммерцией будущее. И с каждым годом все больше финансовых операций, продаж и услуг проводится через Интернет. В этой динамично развивающейся индустрии крутятся действительно большие деньги. На личном опыте, я убедился, что через сеть можно зарабатывать довольно неплохо, предлагая неожиданные услуги. Потому и повел речь о стихах на заказ: буквально за один заказ заработал 200 долларов.

А разворачивалось всё таким образом. Публикуя рекламные объявления по различным проектам на бесплатных досках, я обратил внимание на следующее объявление: «Продаю стихи и песни» — «Неужели на этом можно заработать?» — написал автору объявления. Завязалась переписка.

Автором оказался ученый из Подмосковья, поставивший себе цель заработать в Интернете деньги для продвижения научных проектов. Юрий, так звали ученого, сразу же предложил раскрутить в сети услугу «стихи на заказ», убеждая, что такая услуга будет пользоваться спросом. Я опубликовал несколько десятков объявлений и, не получив заказов, забыл о новой возможности. Но Юрий оказался более напористым: на протяжении нескольких месяцев, он методично рекламировал услугу и однажды прислал мне письмо, приблизительно такого содержания: «Анатолий, несколько раз я принимал стихи на заказ. Честно выполнял заказы, но меня почему-то обманывали — стихи я высылал, а оплачивать заказчики отказывались, ссылаясь на то, что им не понравились стихи. Поди, и проверь, так ли на самом деле? Сейчас заказчиком выступает солидная московская фирма, у одного крупного акционера этой фирмы шестидесятилетие. Я пытался что-то написать, но не получается. Попробуй это сделать ты. Его фамилия Стаканов, живет в Воронежской области… Руководит межколхозным объединением «Маяк», зовут Валентином, хотя по паспорту он Анатолий».

Вот и все мои первоначальные сведения о юбиляре. Это и послужило началом целого каскада писем на эту тему. Мне кажется, сама переписка будет интересной читателю, потому привожу её полностью.

Я сделал свое дело, как мавр. Стихи написал. Смотри, что у меня получилось. Теперь ты доделывай свое, имею в виду дело с оплатой.

В принципе я обыграл только говорящую фамилию юбиляра, потому что больше зацепиться было не за что. На это и указывал Юрий в очередном письме.

В своем поздравлении ты обыграл только его фамилию. В общем-то, неплохо.

Раз уж ты вложил в это дело свою поэтическую энергию, то, видимо, надо продолжить сочинительство и прописать в нем его трудовую деятельность. Все материалы я тебе вышлю. Тогда целесообразно будет сократить поэтическое эссе про стаканы. Твое сочинение по стилю напоминает некрасовские строчки. Молодец! Я же параллельно попробую сочинить. Эти два варианта отправлю на экспертизу заказчику. Пусть выбирает. Расклад такой. Независимо от того, чье сочинение выберет заказчик (а, может, и два возьмет) — деньги поделим поровну. Так что постарайся.

Материал вышлю примерно через час. Юрий.

За время работы Стаканова В.Я. апробированы и внедрены в производство интенсивного откорма такие препараты как ХКМ–300, дипромоний, поктофоетилин Г–10Х, фумаровая кислота, бальзам, фосфатиды, РОЭЛГРО и другие, в связи с чем ОАО “Маяк” неоднократно награждалось дипломами и грамотами, переходящими знаменами, экспонировалось на ВДНХ» – и так далее в таком же духе, вплоть до графика по привесам и надоям. Правда, кроме анкетных данных о юбиляре, были и такие, за которые можно было зацепиться вдохновению: «Рост средний, волос на голове почти не осталось, средней упитанности. Родился летом (июль, август – точно никто не знает); в документах записали дату рождения на 1 января 1945 г. В детстве (в школе) звали Толей, а в паспорт написали – Валентин.

Родился — с. Почепское Лискинского р—на. Отец в коллективизации был председателем колхоза, мать колхозница (они уже умерли), в семье было 6 детей. 1 брат пчеловод, второй – председатель колхоза, третий — завхоз, сестры не знаю. С 5 лет Валентин Яковлевич полол веники, с 8 пас домашних гусей, с шестого класса ему доверили пасти колхозных гусей…»

«Юра, письма дошли. Файлы просмотрел. На все я согласен, только есть одно "но". Я думаю, довольно будет уже написанного. Это же дежурная халтурная работа? Мы преследуем одну цель, чтобы поздравление понравилось, и чтобы с нами честно рассчитались. Мне кажется, писать еще и еще, — это лишнее. Так может продолжаться очень долго, а заказчик вообще растеряется и ничего не выберет. Я, конечно, не знаю всех нюансов, переговоры проводил ты. Но мне видится так. И обещать пока ничего не могу, что напишу еще что-то, хоть это и не стихи, (я так считаю), а обыкновенная халтура к случаю, тем более, платная халтура, но если желания не появится а, следовательно, и горения, то мне и халтуры не написать.

Очень приятно, что ты узнал некрасовский стиль, я изначально задал такой темп, чтобы отдаленно напоминало нечто вроде подражания.

Все, на этом. Закругляюсь. Если ты еще парочку заказов мне подбросишь, то я,

может быть, и стихи начну писать, вернусь к поэзии, а то в последнее

время одной прозой приходится давиться. Всё. Удачи.

Если напишется еще, то потом дошлю. Но особо стараться не буду. Мне кажется, главное, соблюсти меру, а то перегрузим стихами и себе же сделаем хуже. Пусть у заказчиков создается впечатление, что это титаническая и тяжелейшая работа, а если заказчик считает, что стихи пишутся легко, то пусть сам себе и пишет. Ведь действительно в этом деле мы не всегда зависим от себя: пошло — написал, и получилось, а не пошло, а хоть тресни — ничего не выйдет даже мало—мальски примитивного. Все, Юра, закругляюсь. Жду. Толя

* * *

Привет Анатолий!

Да постарайся написать, нельзя же только на одной его фамилии построить поздравление. Ты написал свое сочинение, не располагая фактически ничем, кроме фамилии. Сроки поджимают, 22 декабря (среда) — все сдача, ведь они же к юбилею 1 января все должны подготовить. Не надо думать, что мы переусердствуем, нам же все равно на пользу — практика. Заодно еще напомню, что поздравление будет идти от Надежды и Павла (они заказчики). Юрий.

* * *

Юра, вроде что-то дописалось и поправилось. Халтура есть халтура, но сам в моем стихе, пожалуйста, ничего не правь. Не потому, что я не доверяю твоему вкусу, а потому что я вообще против редакторских правок. Главное, чтобы взяли. Извинись, что написалось много и уточни, что не ради денег гнал, мол, ты строки, (в первоначальной договоренности было условием: стихи будут идти под авторством Юрия), просто так, скажи, написалось, а из песни слова не выкинешь. Скажи Миле, если что не нравится, можете выбросить или не читать. Скажи, что больше править ничего не будешь. Это последний вариант: или — или. Там больше сотни строк, я сначала считал, но потом надоело: плохо это делать на мониторе. Попроси сотку. Я так понимаю, Стаканов ей очень дорог и она не откажет. А впрочем, не называй конкретной суммы, скажи, как сами оценят: а то вдруг захотят заплатить больше?

Теперь поздравление оказалось развернутым, обыгрывались некоторые факты биографии Стаканова, его деятельность и проч. Сообразуясь с экономией места, я не даю первые два варианта поздравления, оно будет интересно, разве что специалисту.

* * *

Привет Анатолий!

Мила решила выбрать тебя. Пояснила это тем, что твое сочинение легче воспринимается на слух. У меня более длинные строки. Но только нужно уменьшить изложение про его фамилию, о чем я тебе и говорил. Передал ей твой e—mail, жди. Юрий.

* * *

Анатолий, добрый день. Меня зовут Мила.

Я по поводу поздравления Стаканова, Юрий Андреевич должен был передать Вам все материалы, мы остановились на вашем тексте. Я хотела бы сделать поздравление в шутливо-ироничном тоне, но в то же время, восхваляя его, он это любит. Большую часть я вычеркнула, (именно то, что вертится вокруг фамилии: надо больше внимания уделить его работе, достижениям…). Сообщите мне свой телефон, так будет проще общаться, четверг последний день, вечером они улетают. Мила.

* * *

Добрый день, Мила!

Постараюсь изменить, но не обещаю, потому что это не совсем зависит от автора, то есть от меня: писать, изменять и править. Нужно хоть толика вдохновения.

Я живу в Минске, мой телефон (8017)+3158172, мобильный +(я не знаю какой код набирать из России) у нас с городского звонят так: 8029+6848514

Анатолий.

Здравствуйте, Мила!

Я уже послал вам краткое письмо. Над поздравлением работал вчера и сегодня. Кое-что исправил и изменил. Кстати, право на правку, дорогая моя Милушка, имеет только автор. Нельзя резать по живому. Вам может показаться что-нибудь лишним и не нужным, но это вам только кажется, у автора на своем месте каждая строка и, вырезав что-нибудь не существенное и лишнее на ваш взгляд, вы лишаете стихотворение органически живой и питательной ткани: многим будет не понятно, что и откуда взялось, ради чего и куда выскочило? Две—три такие шероховатости и с готовым стихом можно сходить в одно место. Ведь это не существенное для вас, возможно, очень даже нужное и важное в живом организме стиха и необходимое по внутренней логике событий. Аппендиксов в нормально сработанном (лучше сказать: органически выращенном) стихотворении не так уж и много. А вот удалите аорту — и погибла поэзия. Люблю сравнивать стихи с живым существом, допустим с ребенком (для авторов они таковыми я являются). Не понравились вам уши, вы взяли и отрезали, глаза Как-то косят, и глаза выковыряли, ноги обрубили (уж больно брыкались!). Все уже вроде и ничего, красавчик стих, хоть крести... Ах, вот еще: пальчики чего-то торчат в стороны: топориком их, топориком. Вот теперь уже все, можно и под венец — то бишь, на юбилей. И не стыдно такого уродца людям показывать? А вам нравится, это потому, что вы уже руку приложили, уже как будто и ваше детище. И выставите автора перед всем честным народом этаким делателем калек. Но вы уже тем, Милушка дорогая, (хорошее имя у вас, так и хочется ласкательные суффиксы присовокуплять) приложили руку, что мысль родили поздравить в стихотворной форме, нашли автора и заказали — в этом ваша заслуга. Так что договорились, уважаемая Мила? Или вы берете, и читаете все стихотворение. Если вносите правки, то можете сказать, что сами и написали. А еще лучше, если способностями бог не обидел, — взять и написать. Я это говорю не потому, что не доверяю вашему вкусу, а потому, что вообще против всяких редакторских правок, разве, что корректорские замечания. Но у автора иногда и чисто глазные ошибки могут нести глубокий смысл и подтекст. Сколько из-за подобных правок погибло поэтов, и в переносном смысле и в буквальном, физическом. Иногда одно слово стоит жизни. Вы же не станете в диссертации серьезного ученого править, выбрасывать и исправлять формулы только потому, что они вам почему-то не нравятся, потому что понимаете: вы в этом не специалист. Почему-то все считают, что если понимают стихи (хотя это тоже редкое явление нашего времени), то уже являются и экспертами и специалистами. Выкинешь из уравнения одну переменную, какой-нибудь знак икса, и уравнение не имеет решения, а закон не действует, не доказывается, не работает. С чего вы взяли, да и не только вы, что поэзия менее точная наука, чем высшая математика. Грубейшая ошибка так считать. Рабочий материал для поэта, это первооснова всего: СЛОВО, то, которое было в начале, и через которое все начало быть... Поэта могу поправлять только боги, то есть Музы, само вдохновение поправит. Ведь, не поцелуй меня муза в уста, я для вашего Стаканова при всем желании не вымучил бы ни строки. А коли, написалось столько, значит, так тому и быть. Вон и вам пишу целый литературный трактат.

Если вас смущает количество строк и объем, то не беспокойтесь. Уж не думаете ли вы, что я специально гнал строки на-гора, потому что платят. Нет. Да и не возможно это. Писал как для себя, и мне конечный вариант даже больше нравится. Готовое творение должно отлежаться, тогда автору увидятся промахи. Тогда действительно, можно отрубить всю не нужную массу пустой породы, как то сделал Пигмалион, и явить миру живое творение. Но опять же, это делает автор, а не редактор. Буду издавать русский сборник стихов, опубликую. (Я же в основном пишу на родном белорусском языке, хотя творческий конкурс при поступлении в Литературный проходил с русскими стихами). С количеством строк по оплате можно решить так: во сколько оцениваете мой труд, столько и заплатите, хотя вы договаривались не со мной, а с Юрием. И мне несподручно и не красиво вроде бы об этом говорить. А с объемом я посоветовал бы разбить чтение на три части, что я и сделал в этом варианте. Коли поздравление будет идти от Павла и Надежды, (я вписал их в ткань), то они могут по очереди читать с перерывами на подъем тостов. Единственное, что можно вообще опустить — это десяток строк после звездочек, они вообще не связаны с общим замыслом и удаляются безболезненно.

Все ваши пожелания учел. Очертил круг занятий и достижений юбиляра. Биографию перечислять лишнее, это же анкета для отдела кадров и не послужной список. Главное, что просматривается человек — таким я увидел вашего Стаканова, такой он у меня родился. Не знаю, насколько рознится живой оригинал от стихотворного? Если живой недотягивает, значит, есть куда расти, и, значит, с вашей подачи, таким я его увидел. Мы с вашим Стакановым в некотором смысле коллеги, в молодости я окончил ветеринарный техникум и работал несколько лет на ферме. Сменил десятки мест работы и видов деятельности. Это потом властно позвала к себе литература, мое призвание: окончил Литературный институт им. Горького в Москве, работал на телевидении и радио, издал четыре книги, пишу прозу, пьесы, авторские песни. Так что можете заказать меня! Не в смысле лишить жизни, а заказать на какое-нибудь празднество или просто организовать авторскую встречу. Я сам этим занимался лет шесть. Провел сотни литературных встреч, концертов, конкурсов... Брал в оборот любую аудиторию: стихи, песни под гитару, юмор в виде пародий. Вам за меня не будет стыдно. Уверен. На этом деле неплохо можно зарабатывать и организатору, если обладаете коммуникационными способностями, не ленивы и легки на подъем. Гонорар будем делить по-братски: 50 на 50. Вы организовываете и согласовываете, в том числе и со мной, а я приезжаю и выступаю. Ну, как вам мое предложение? Подумайте на досуге. В крайнем случае, если захочется вам еще кого-нибудь поздравить с юбилеем — я к вашим услугам.

Живу в Минске. Два сына, жена, теща… Приходится работать не только пером, но и топором, физически для прокорма семьи — это же вам не Москва, что всегда приветствует всех, кто по "воле рока... на ловлю счастья и чинов, летит к вам с юга и востока" Ох, как обсели меня музы, уже прозой и писать не хочется, все на ритмы да рифмы сбиваюсь. Оно и понятно, года два был нем, как рыба об лед. Так что мой вулкан просыпается... Доброе утро вам, Мила! Вы невольно совершили два хороших дела, одно из них — разбудили во мне поэта. Кажется все. Прикрепляю стихотворение в вордовском файле и посылаю отдельно письмо в другом формате.

С большим уважением — Анатолий Кудласевич.

Люблю свою фамилию

(Читается одним из гостей и выдается за творение Стаканова, шестьдесят лет скрывавшего свой талант.)

1.

Когда рожден? – не ведомо…

В каком году? – угадывай.

Все говорят, что летом то

Случилось сорок пятого.

Чиновник сельсоветовский

В масштабе государственном

(Наверное, он Светой был?) –

Родит такое бабский ум:

Со скорою победою

Нагрянут мужики,

И расплодится деточек,

Хоть караул кричи!

А на начало года –

Ни деток, ни приплода.

А вдруг дойдет до Сталина

Такой вот перекос,

И скажет: «Блин, достали, бля!

Решить не в состоянии

Пустяшный сей вопрос!».

Тогда уж точно не сносить

Мне даже умной головы:

В места отправят дальние

Расческой сосенки пилить.

Мол, был вчера Мороз,

Подарки разносили,

И вот каким-то образом

Один и позабыли.

Подарком оказался я,

Но, если, честно говоря,

Я не совсем — подарок-то.

Хоть записали, что не зря

Рожден началом января.

Так взрыв демографический

Был мной предупрежден.

И я, как Бог, мифический

На Новый год рожден.

Склероза еще не было,

Росли здесь густо волосы,

Кудряшечки были.

Но где-то посчитали,

Что на район Лискинский

На душу населения

Четыре Анатолий,

Ноль пять всего Виталия,

А главная причина,

Что нету Валентинов.

Такая видно доля:

Как веники полоть

Или гусей пасти,

Так в поле ходит Толя,

Кудлатый между тем.

Потом перекрестили,

(Я указал причину)

В бумагах записали

Навечно Валентином.

От этой круговерти:

То были Анатольевы,

Вдруг стали Валентиновы,

Сначала светло летние,

Вдруг инеем покрытые.

С ума сходили волосы,

И, наконец, совсем ушли,

Остался чистый ум.

И опериться не успел,

А дважды спас страну:

И датою рождения

И именем своим.

2.

Моей судьбой завязаны

Узлы морские в сажень,

И мне теперь распутывать,

А вам теперь расхлебывать.

У каждого рожденного

Есть дата, есть и имя же,

Но есть еще фамилия –

О ней поговорим.

Подарит Яков с матерью

Довольно неказистую

Фамилию ершистую,

Почепско—просторечную,

Что если брать по совести,

То вовсе не фамилию,

А просто сущий бред.

Так думал я по скудности

Мыслительных способностей

И так считал и позже чуть

По молодости лет.

Фамилии почетные,

Допустим, Горностаевые,

Достоевы, Светличные,

И Бариновы то ж.

Семейство есть Гордынцевых,

А мы, семья почепская,

Такую неприличную

Фамилию несем.

Что и гордится нечем-то:

Походим от Стакановых —

Стекло — порода хрупкая,

Разбил — не склеить век!

Ах, сколько я намучился,

И сколько слез я выплакал –

Никто не видел их.

Бывало, в школе учимся,

Учительница строгая:

«Стаканов, отвечать!».

И слышу шепот въедливый

От парты предпоследней я:

«Рюмашечкин, к доске!».

Я ж не какой-то там

Фужер раздуто—писанный,

На тоненькой ноге.

И не стопарик вам

Лечебно опохмелочный, —

Двухсотграммовый, русский я,

Граненый бриллиантами

Народными в душе.

И что в моей фамилии?

Как часто нам приходится

Знакомства заводить!

А впечатленье первое

Всегда правдиво-верное,

Что делать мне тогда?

Коль слышу: этот Лебедев,

А тот вон – Губернаторов,

Царев, Достойнов, Неблядев –

И прочий местный люд.

А как же мне представиться

И что сказать, не знаю я?

Кому это понравится,

Коль в магазин попрут?

«Как звать?» – «Стаканов я»,

Что ты сказал: «Стакан бы взять?

Зачем стакан, давай бутылочку…

Ах, да, пардон! Стаканов ты?

Ну, что ж! Тут без стакана не поймешь,

Да, ладно — наливай!».

Люблю, конечно, выпить я,

Но в меру, с разговорами,

Ведь мог бы алкоголиком

С таким наследством стать.

3.

И вот однажды крепко я

Над смыслами задумался.

Хлебнул граммулик крепкое

«Воронежской перцовочки»

И мысли, будто кони вскачь

Галопом понеслись.

И осенила тут меня

Прекрасная мысля:

Оно давно известно всем,

Что мысли гениальные

Приходят опосля

Пол литры водки выпитой.

(Престранная фамилия

Для этакой судьбы!),

И он на все условности

С высокой колоколенки

Через плечо плевал.

И сам собственноручно

Свою судьбу сковал.

Знавал еще Уроднича,

Красавчиком был писанным,

Посмотришь — загляденьице:

К нему все бабы области

Ходили табуном.

И слыл лжецом Правдухинов,

А Верный — был предателем:

Подставил ни за грош

Героя председателя,

Ветеринара то ж.

И так я озадаченный

Фамильными проблемами,

Дилемму разрешил.

То дело не последнее,

Но главное—преглавное,

Все в нашей голове,

И в головешке Павловой.

Ведь не одной фамилией

Приметен человек.

Да, мог бы алкоголиком

С таким наследством стать,

Был просто трудоголиком,

А кандидатом стал

Наук биологических.

Напрасно не приспичило:

Мавр сделал свое дело

До самой неприличности,

Как на корове бык.

Мавр делал свое дело,

И «лавр» не сам идет:

Приплоды увеличивал,

Привесы не приписывал,

Надои на недоимки

Я никогда не списывал:

Отлично понимал,

Что в том благополучие

Родного «Маяка».

Напрасно не давали ведь,

Мне ордена с медалями

Не говоря тем более

Про денежную премию.

Друзья толкают, что бы я

Постриг мошну у Нобеля.

Всему свой час! И не беда,

Вон сколько вас я воспитал

Стакановцев Кому нести чего куда?

Что даже стол обширный мал.

Стакан граненный, крепкий я,

Держу в своей руке

И всех теперь приветствую

На шестидесятилетии

Сегодняшнем моем.

И выпьем, и споем!

* * *

С НОВЫМ ГОДОМ!

Возьмем же стаканы,

И сдвинем их разом:

— Да, здравствует солнце!

Да здравствует разум!

Да скроется тьма!

Так сдвинем стаканы

В мои именины

Все выпить повинны

До самого дна!

С новым годом, друзья!

Ура! Ура!! Ура!!

Доброе утро, Мила! Все сделал, как вы просили. Получилась небольшая поэма. Есть удачные места, есть проходные, потому что она сыровата. Но, в общем и целом, я доволен. Работал целую ночь. Ей бы отлежаться несколько недель, да вызреть до нужной кондиции. Но время не терпит. По-своему вышла симпатичная вещица. Совершенно в другом ключе и на ином материале. Судить, конечно же, не мне, но все равно лучше автора никто не знает истинной ценности, и в то же время, давно замечал, что написанное посредственно, — нравится всем и все хвалят, стоит чуточку копнуть глубины, хоть немного поднять планку, как тут же начинается непонимание, и рев, и крик... Нет тех многозначных образов, которые попадались в первом варианте поздравления, нет действительных поэтических открытий, подобных, например, такой развернутой метафоре: "с ума сходили волосы от этой круговерти, вот, наконец, совсем ушли — остался чистый ум". Первое стихотворение затрагивает глубинные пласты бытия, более серьезно по отношению к жизни, потому что я пытался увидеть и подать мир глазами другого человека, самого Стаканова. Быть может, не угадал его сердцевину, потому и не понравилось вам: мне он представился именно таким. В этом и есть моя авторская ошибка.

Эту небольшую поэму я писал от своего имени. У вас может сложиться впечатление, что я могу гнать строку километрами. Это далеко не так. Четыре года почти я был молчалив, как стена, нем, как рыба, за четыре года написалось едва ли четыре удачных строфы. Думал уже, что совсем умер поэт во мне — одной прозой и занимался. А тут в течение нескольких дней написалось столько строк. И, казалось бы, стихи к случаю юбилея совершенно не знакомого мне человека, а так взволновали. Я вообще раньше очень осторожно относился к подобным заказам. Наверное, напрасно... (Только что поговорил с вами по телефону и упустил мысль, которую собирался развить, поди, сейчас найди ее?). Ладно, продолжу о другом.

Судьбу Стаканова я, можно сказать, пропустил через себя, нашел много общего и уже полюбил его. Иногда достаточно одного штриха, одного жеста или движения — чтобы человек открылся перед тобой во всей своей красе. Если этого не сделает Павел (я даже в поэме это акцентировал), очень прошу тебя, Мила, отдай, передай, перешли е—майлом или почтовыми голубями, но вручи Стаканову первый вариант поздравления, все-таки это написано ему и от его имени, и по его судьбе. Неужели я ничего, как поэт не угадал и не прочувствовал? Мне это самому интересно, что ему больше понравилось бы, да и чутье хочется лишний раз проверить. Передайте тот вариант без искажений (можно без заздравных тостов, которые идут после звездочек) Очень хочу услышать его мнение. Есть ли у него электронный адрес? Если да, то хотел бы связаться с ним напрямую, по-моему, он интересный человек. Мне вообще везет на хороших людей.

Эту поэму лучше всего читать перед началом застолья, целиком и полностью одним залпом, как она и написалась. И ради всего святого, не режьте, не отрывайте и ничего не выбрасывайте — доверьтесь моему вкусу и чутью. Я сам вижу слабые места, но всегда редакторы, как правило, выбрасывают почему-то лучшее и удачное. Это похоже на какой-то закон. Прицепится, паршивец, как клещ до самой лучшей строки, потому что она-то, родимая, и царапает его. А царапает потому, что живая. Но мне больно даже на расстоянии чувствовать, что ее разрубят на куски, и будут выставлять перед гостями окровавленные куски мяса, моего детища. Не надо так делать.

Это мое авторское пожелание. Заплатив, вы вольны поступать со стихами, как вам заблагорассудится. Но, опять же, не все продается, и мне не хотелось бы... Продается только рукопись, а мне хотелось донести сам дух.

Чтение займет 15—20 минут. Но это действительно явилось бы ключевым событием юбилея. Исключительным событием, всем на зависть и настоящим царским подарком. Жизнь коротка, а искусство вечно. Это мы не всегда помним. Если вы любите своего Стаканова, не мешало б пригласить хорошего артиста или чтеца (иногда даже народные артисты не умеют читать стихов, не чувствую поэзию). Ведь не последнее дело — уметь преподнести и донести слово.

И если вам нужны просто примитивные поздравительные стишата, то больше ко мне не обращайтесь. Я к своей работе отношусь серьезно, даже если и посчитал вначале предложение Юры халтурой. Но, оказалось, халтурить я в принципе, не умею.

Теперь об оплате. Я привык верить людям. Первоначальная договоренность была "доллар за строчку". Хотя и говорил по телефону, во сколько, мол, оцените, но это касалось первого стихотворения и в том варианте, который давал я. Иногда автор может сам приплатить, только бы истина, которую он подарил миру, дошла в том виде, в каком он сам ее воспринял.

Значит, возвращаемся к нашим баранам: 50 центов за строку мне, пятьдесят Юрию, как посреднику и, в некотором смысле, организатору процесса воссоздания и атмосферы творчества. Платите за всю поэму. Вы же, Милушка дорогая, покупая серьги, не выковыриваете понравившиеся бриллианты и не платите только за них. Платят за все изделие сразу. Или берут, или не берут.

Нужно ли заключать особый договор? Если да — то я к вашим услугам: высылайте бланки и все, что надо, я заполню. Если же отдельный договор не нужен, и вы можете сбросить сразу деньги на е-голд, то для меня это было бы очень даже хорошо и удобно.

Высылаю прикрепленным файлом. Полчаса уже прошло. Строки сосчитайте сами. С уважением — Анатолий Кудласевич.

Звоните, если что, или пишите.

Правда любви

К шестидесятилетнему юбилею Валентина Яковлевича Стаканова, Генерального директора СХП «Маяк», бывшему ветеринару и настоящему хозяину

Вдоль ходи, наискосяк,

Поперек, и вкось и вкривь

Нет надежней и светлее,

Чем стакановский «Маяк», —

Вот где истинно прорыв.

Ходит притча по умам:

Кто «Маяк», когда догонит,

По надоям и кормам?

Кто догонит, станет вровень –

Со Стакановым? Не врешь?!

Не догонишь, не возьмешь!

Вы Стаканову — не ровня!

Чем такое провернешь?

Сотворил он чудо это,

Загремел из край в край,

Что дошло и до поэтов,

Что ж, Стаканов, отвечай!

В знак почета, уваженья

В дар прими произведенье.

Духом русская земля,

Коль до Минска долетела

Удаль бойкая твоя.

Кто хозяин — знамо дело,

Выбирай хоть в президенты.

Валентин Стаканов смело

Кремль сорвет в аплодисменты.

Даже Путин в конкуренты

Подойдет ему едва ли.

Ведь не даром же медали,

И призы ему давали.

И не просто побрякушки –

Золото Вэ—Дэ—эН—Ха.

Будь живой сегодня Пушкин,

О стакановских трудах

Разродился б он в стихах.

Сап лечил и бруцеллез,

А теперь трудом ударным

До небес вознес колхоз.

Не колхоз уже? Тем паче,

Да, Бог весть, как называть…

Загадаю вам задачу,

Кто что знает — отвечать.

И Стаканову экзамен,

Как положено, сдавать.

Я ведь тоже, автор этих

Поздравительных стишков,

Был когда-то коновалом,

И смотрел чего болит,

У буренок и коров,

Добрый доктор Айболит.

Был бы мир всегда здоров.

Я теперь со Валентином,

Бой веду против стола.

Почему так говорят:

«Медик лечит человека,

Человека лечит врач,

Человечество — ветврач? —

Почему так говорят?

Не понятно вам конечно,

В чем цепляют словеса,

Потому до смерти вечной

Недоступны чудеса.

Пол беды еще для всех,

Не принять такой успех —

Это будет смертный грех.

В чем секрет такой работы?

По секрету расскажу,

Что однажды местный скотник

Мне поведал по утру.

Заболела, мол, корова,

Сразу видно — не здорова.

Порешили, что на базу

Нужно сдать ее на мясо,

Ведь Стаканов смотрит косо

По убыточным вопросам.

Не успеем комбинату

Все концы отдать и спрятать,

Словно в воду, от буренки,

Так придется, брат, лопатой,

Поработать без зарплаты.

Ведь Буренка — не теленок,

Просто так ее не спрячешь.

Но она ж не виновата,

Что хворает. В чем вина-то?

Рассказал мне скотник Вася,

Как с доглядчицею Дашей,

Думал он, что будет дальше?

Смотрим мы: «Ах, вот в чем дело?!»

И глазам своим не верим,

То больна была корова,

А теперь вполне здорова.

А разгадка простой была:

Валентина полюбила,

От тоски по нему сохла,

И едва—едва не сдохла.

Председателя носило

Территорией колхозной,

Чудом видно занесло

К той буренке…

И пошло!

И поехало, вот дело!

Скоро даже полетело!

Вдруг оправилась буренка

И в тот вечер отдала

Для родного «Маяка»

Сем центнеров молока,

И не просто так воды,

Жирность, во!! Особый случай,

Не поверишь, «пять и три».

Валентину за «Милуху»

Золоту медаль дали.

Коль не веришь, сам спроси.

И потом, того же года,

Эта «Милка» принесла

Семь голов всего приплода,

Вот что значит влюблена.

После ягодки пошли.

В полеводческой бригаде

Есть отличный бригадир —

Он свидетель: на наряде

Как-то утром он подслушал,

Вот такой примерно случай.

Агроном, главбух и техник,

Да с района важный гусь,

Или с области залетный,

Человек, наверно, пять

Стали вдруг на Валентина

Очень дружно наседать.

Он в ответ и так и этак,

А они, все гнут свое.

Говорят феномен этот

В книгу Гиннеса попал.

Убеждали, говорили,

Вот послушай, что же было.

Мол, они, де, прочитали,

(Где? Об этом умолчали),

Чтоб повысить урожаи

Полю надобен хозяин.

Коль Стаканову не трудно,

Пусть пройдется каждым утором

По полям.

Потом посмотрим,

Что получится под осень.

А Стаканов, как хозяин,

Мол, работа есть работа

И забота есть не просит.

Зарядил, и целым летом

Обходил он каждым днем

Все поля свои кругом.

И не просто молча ходит,

Даже песенки поет.

Там вдруг станет, то погладит,

То сорняк из поля вон…

И с растеньями своими,

Будто с детьми говорит.

Что трещали закрома.

Был картофель в том году,

Прямо, скажем, по ведру.

Рожь — с куриное яйцо,

Каждым зернышком своим:

Обмолотишь колосок,

Можно смело именины

Вот такие угостить.

Дописать картину чтоб

Надо вспомнить и про боб,

Возросли тогда бобы,

Словно тыквы.

Тыква выросла как дом…

Я что ль вру? Да бросьте, люди,

Я совсем уж не горазд

Так бессовестно приврать.

Не такая ж была тыква,

Как правления усадьба,

А всего-то как… Ну, взять бы,

Как сторожка небольшая,

Что стоит у фермы с краю.

Что бы вовремя убрать

Тот громадный урожай

К нам тогда ведь приезжали

Три дивизии солдат.

Этот факт феноменальный

Засветился аж в ЦеКа.

Что не вру я, вот рука

И тому народ порукой:

Помнят премией квартальной

Все трудяги «Маяка»

Урожай феноменальный.

Тут поэт насочинял.

Кудласевич не напрасно

Свои Музы подгонял.

Ветеран ветеринара

Узнает издалека,

Ведь не даром же, не даром –

Свет горит у «Маяка».

Это правда! Этой правдой

На Руси живет земля.

С году в год она такое

Повторяет вновь и вновь,

Эту песню про любовь.

Тот, кто любит, тот и знает,

Тот и делает всегда —

Тот меня всегда поймет,

Что душой поэт не врет.

Любит землю, знает дело,

Отдает и пот и кровь,

Правда эта — без изъяна,

Как от солнца теплый свет —

Этой правдой жив Стаканов

Шесть своих десятков лет.

Как писалась эта песня?

Как стихи эти писал я –

Вы о том спросите Павла

И жену его Светлану.

Больше всех конечно Мила

В телефон мне говорила:

«Что да как» мне сделать нужно,

Угодить как юбиляру,

Чтоб понравился подарок.

Знамо дело, что не даром,

Рассчитаемся долляром.

Уговор был: доллар — строчка,

И пошла за ночкой ночка.

При таких вот разворотах

И «Маяк» станет банкротом.

Написать поэту строчку,

Все равно, что сделать дочку.

Я три года не писал,

Будто силы собирал

И заказ такой вот ждал.

Ветеран ветеринара

Узнает издалека

Знать, наверное, Стаканов,

Как гусей, что в детстве пас,

Да что веники вязал

Муз собрал мне про запас,

И на Минск стада послал.

Был у Пушкина корректор

Цельный царь, а не директор.

Обмельчали времена

И не та теперь страна.

Мы еще напишем книгу

Про стакановские сдвиги,

Валентиновский почин…

Но чтоб книгу написать,

Прежде надобно штук пять

Уж написанных издать.

Скоро Мила прилетает,

Уж садится самолет,

Чтоб забрать поэму эту

И потом ее подать

С первым тостом

За столом.

И то не просто:

Как все это прочитать?

Дело сделал — высший класс!

Пусть завидки берут вас,

Всех, кому стихов подобных

Не дождаться под заказ,

Даже если и способны

По пять долларов за строчку

Оплатить.

А взамен получат точки.

Вы должны заране знать,

Это надобно учитывать,

Что порой стихи писать,

Как по сердцу резать бритвой.

А когда герой достойный,

Очень пишется спокойно.

Стих напишешь без изъяна,

Коли есть еще Стаканов.

Хоть пройди весь белый свет —

На земле второго нет.

С юбилеем! Не старей же,

Валентин!

Ты одни у нас, один!

Пока я стихи писал

Новый год уж подступал.

Так поднимем же бокал

За такой вот идеал.

С Новым годом! С новым счастьем!

Поздравляем с юбилеем,

Как другой поэт сказал:

«Лет до ста расти

Нам до старости!»

Пусть летит через века

Свет родного «Маяка».

Сегодня ночью написал целую поэму Стаканову. С утра звонила Мила,

интересовалась: сделал ли? Час назад послал. И оплату оставил прежней и наши условия тоже, в отличие от некоторых ученых, которые меняют правила игры по ходу. (Во время переговоров с Юрием, для того чтоб подстегнуть творческий процесс, как ему показалось, он вдруг написал: из денег за стихотворение он мне выделит только десять процентов, а остальные возьмет себе. Мне это ужасно не понравилось). Строк там будь здоров. Посмотрим, как они поступят. Тебе стихотворение потом вышлю, когда результат будет известен. Я тут, когда ты носом начал вертеть, такое письмо сердитое и грозное накатал, не успел отправить. Юра, я немного не понимаю тебя. Наверное, Москва всех вас подпортила гнильцой?

С Милой вроде бы я все сделал правильно, то есть не с ней, а с заказчиками. Посмотрим, насколько они серьезны. Единственное, в чем я допустил небольшую оплошность — это переговоры после первого варианта. Она вначале уперлась, и зачала резать по живому, а я написал, хотя никто не тянул за язык, приблизительно, так (я потом вышлю переписку, если все нормально выгорит, — это нужно для нас, чтобы научиться серьезно вести подобные дела, чтоб нас не обували в лапти), приблизительно так написал, ссылаясь на то, что нельзя резать по живому и так далее. «Если вас смущает большой объем, то поймите, что я гнал не ради уговора «доллар строчка», а потому что так написалось. Из песни, слова не выкинешь. Но если уж это вас так смущает, можете оценить стихотворение сами и заплатить столько, сколько считаете нужным, разделив определенную вами сумму 50 на 50, то есть Юрию и мне поровну». Она тебя Юрием Андреевичем называет, уважает, значит. Умеешь подать себя.

Но сегодня я отыграл этот вариант обратно, уточнив, что это касалось первого стиха. Опять же, посмотрим, рассчитаются ли они с нами честно. Хочется верить людям. Но если и эти обманут, можно им устроить порядочные именины и опозорить на всю Россию. Зато нам наука будет. Это я сегодня только подумал, ведь когда работаем без договора предварительного на бумаге, а просто по устной, электронной договоренности, то, сделав дело, можно поступать так: показал несколько удачных мест, специально вырванных из контекста, чтоб они не могли их использовать, и только после оплаты аванса, посылать все стихотворение. Мне кажется, это самый деловой и дельный вариант. А ты как думаешь?

Всю переписку потом вышлю. Но ты тоже, хорош гусь, то так то этак — ведь я имел полное моральное право после твоих заявлений вообще кинуть тебя, но я же не сделал так. Не понимаю твоих зубатых финтов ушами. Объясни, если есть причина, которой я не знаю. Надеюсь, смогу понять. На будущее могли бы так в паре и работать. Потому что сам я заказчиков искать Как-то не умею. Ну, дал несколько раз объявления, никто на них не откликнулся.

Все на этом. Жду звонка от Милы и результатов сделки. Даст Бог.

Впрочем, если я называю что-то, халтурой, Юрий, это может быть совсем не

то, что ты думаешь и даже совсем не то, что вкладывают в общепринятый смысл этого слова. Человек судится, прежде всего, по делам, а не по тому, что он сказал в сердцах, по случаю и так далее. Все.

Через полчаса пришел ответ от Юрия.

Ты что Миле дал свой телефон? С Милой ты не огрызайся. Я ей сказал, что меня 3 раза обманули, не получится ли так и здесь. На что она ответила: «Нам это не выгодно, мы еще будем в дальнейшем обращаться». Когда заказчиком является солидная фирма, то в случае, если им сочинение

понравилось, то они и в дальнейшем будут обращаться. Ко мне после 3-го обмана, помнишь где-то в сентябре Ольга из Владивостока,

еще примерно раз 8 обращались. Указывал цену 1$ за 1 строчку и наступала

тишина. Был заказ из Петербурга от фирмы. Им надо было сделать новогодние поздравления для 35 сотрудников. Учитывая группу поздравлений, я сообщил о цене в 0,5$ за строчку — молчок. Из этого следует, что, видимо, можно понизить цену до 0,5$ за строчку, хотя для фирмы это все семечки. Кроме того, по спаму присылают письма, в которых деловые ребята предлагают создать логотип или товарный знак по цене200—600$. Сочинить же стих гораздо сложнее, нежели состряпать логотип. Все хотят по дешевке. Здесь надо держать себя на высоте. Возможно, что заказы от фирм поступают не от самой фирмы как таковой, а от какого-либо ее сослуживца, желающего выделиться перед начальством и подарив ему поздравления как бы лично от себя. Таким образом, за наш счет делают себе карьеру. Ниже отвечаю на твои вопросы и замечания.

Почему я так повел себя с оплатой? У меня были неотложные дела, а пришлось два дня потратить на поздравление. А ты отвечал мне не оперативно, это меня и разозлило. К тому же, после того как я тебе отправил информацию о Стаканове, я надеялся, что ты коренным образом изменишь стих. Ты же оставил, как и было, добавив немного еще. Вот отсюда и моя реакция. Да ладно, не расстраивайся. Как у Некрасова: "Да не робей ты за отчизну любезную. Вынес немало русский народ. Вынесет и эту дорогу железную. Вынесет все, что господь ни пошлет».

То, что она заплатит тебе, то я ей сказал, что мой товарищ из Москвы может получить, а я отошлю на твой кошелек, если ты конечно не возражаешь. Если она просит сократить, то сократи, в этом нет проблемы. Спроси ее, сколько строк можно оставить? Да и побыстрее надо бы с этим закруглиться, а то скоро новый год, а там кто знает.

О договоре. Его составляют на бумаге при личном контакте. А мы заказы выполняем дистанционно. Поэтому, конечно, можно пробовать по-всякому. Если сразу запросить деньги предварительно за все, то вряд ли кто согласится. Если посылать по-доброму без предоплаты, то они в душе поблагодарят тебя и посмеются, мол, не перевелись еще дураки в Инете, на наш век хватит. И таких заказчиков видимо полно. Любят у нас халяву. Видимо, после написания надо послать какую-то часть для ознакомления. Мол, все сочинение написано в таком же стиле. Шлите деньги, получите все сочинение полностью с последующей его редакцией. А чтобы редакция не вылилась в написание нового варианта полностью, отличного от первого, то надо подробнее обговаривать в каком стиле писать, сколько строк и т.д. Можно попросить, чтобы сами написали поздравление в прозе, а я, мол, его переделаю в стих. Тогда коренные изменения практически станут невозможными.

Мила ответила через несколько дней. Я уже начал волноваться: стихи получила и ни слуху, ни духу: «Анатолий, доброе утро. Назовите мне сумму своего гонорара, чтобы я могла согласовать ее с начальством. Всю сумму мне удобнее было бы передать Юрию, а дальше Вы с ним договаривайтесь о пересылке, т.к. времени ездить у меня нет. Жду. Мила» — «Доброе утро, Мила! — написал я, отвечая на письмо, не отключаясь от сети. — Хотя вернее, уже добрый день. Но я только забрал почту. О суме мы же с вами условились сразу: доллар строчка, посчитайте количество строк — это и явится общей суммой за услугу. Да, можете эти деньги передать Юрию, а мы с ним разберемся. Анатолий».

Отключившись от сети, я решил ответить более детально:

«Еще раз здравствуйте!

Отключился от Интернета, теперь могу писать спокойно. Я только что подсчитал строки. Всего написано мной по этому заказу, я имею в виду то стихотворение, которое пошло — 298 строк, почти триста, в вашем варианте, Мила, который вы одобрили и утвердили я насчитал 162 строки. Я думаю, будет нормальным и справедливым, если возьмем посередке, и конечная цена тогда окажется 200$, которые вы и передадите Юрию, а он уже каким-то образом перечислит или передаст мне.

Расскажите, как воспринялось стихотворение и понравилось ли оно Стаканову? Кстати, все стихи, которые даже не пошли к поздравлению, можете тоже передать ему. Мне кажется, это польстит его самолюбию. Скажите, целый конкурс объявили и выбрали лучшее из лучших, потому как он исключительный человек. Так оно и было, в сущности мы не далеко ушли от правды. Всего хорошего. Обращайтесь, если есть надобность. С большим уважением — Анатолий Кудласевич.»

Не успел я отправить по адресу написанное письмо, как обнаружил в почтовом ящике новое электронное послание от Милы, оно состояло из одной цифры «200$?»: «Надо же, Милушка, — отстучал я, — до чего мы единодушными оказались, прямо гармония какая-то. Только что отправил тебе письмо. И тоже эту сумму указал. Значит, все отлично. Удачи.

Жизнь коротка, искусство вечно...».