Россия:страна льдов и науки.

А об уровне медицинской науки можно судить по
тому, что общепризнанными средствами от всех болезней считались
кровопускания и очищение кишечника. Королю Генриху II, раненому копьём в
глаз и мозг, дали слабительное и стали делать кровопускания. Франциску
II при сильном нагноении за ухом в дополнение к этим средствам закрыли
выход гноя и вызвали гангрену. Слабительными довели до смерти королеву
Марго при воспалении лёгких. Людовик XIII с детства страдал катаром
желудка – кровопусканиями ему обеспечили малокровие. А Ришелье при
геморрое мучили ежедневными клизмами. А ведь их-то лечили лучшие врачи!

  Второе издание букваря Василия Бурцева.

Из
естественных наук не случайно первой начала развиваться астрономия –
она стала «побочным продуктом» модной тогда астрологии. И серьёзные
исследования долго оставались уделом энтузиастов-одиночек. О
каком уж тут научном уровне говорить, если в конце XVI века кальвинисты
сожгли основоположника теории кровообращения Сервета, в 1616 году
Ватикан наложил запрет на работы Коперника, а Галилея принудили к
отречению в 1633 году!

И на самом-то деле наука стала
прогрессировать только в середине XVII века. Причём часто это никак не
было связано с нуждами производства и с государствами, где уже появилась
крупная промышленность. Наоборот, изобретали в странах абсолютизма, где
богатые аристократы спонсировали учёных для собственных развлечений.
Толчок к прогрессу машинной техники дал… театр. В помпезных придворных
постановках считалось шиком, когда сцена оборудовалась хитрыми
механизмами, ездили облака и колесницы «богов» и т. п., для чего и
привлекались изобретатели. При строительстве фонтанов вдруг
выяснилось, что вода не может подняться выше определённой высоты. Откуда
последовали опыты Торричелли, Паскаля – и родилась гидродинамика. А
побочное открытие «торричеллиевой пустоты», вакуума, впервые опровергло
авторитет Аристотеля, утверждавшего, что «природа не терпит пустоты».
Придворная мода на азартные игры породила заказ – вычислить вероятность
выигрыша. И возникла теория вероятностей… Ну а в борьбе за должности
профессоров математики при иезуитских колледжах кандидаты старались
доказать свой профессионализм – и перешагнули рамки Евклида.

Но
и тогда наука оставалась уделом горстки энтузиастов. Британский философ
Бертран Рассел писал, что если бы в XVII веке было убито в детстве 100
учёных, то современный мир не существовал бы. Их действительно были
единицы. Галилей, Кардано, Тарталья, Ферма, Торричелли, Декарт, Паскаль,
Кавальери, Гюйгенс, Роберваль, Дезарг, Виет…

И о результатах
своих исследований они сообщали не в публикациях, а в переписке между
собой – связующим центром переписки всех тогдашних учёных стал по своей
инициативе монах Мерсенн. Только в конце XVII века появляются
настоящие научные общества и академии, строится Гринвичская
обсерватория, медики широко занимаются анатомированием, Левенгук
изобретает микроскоп, Лейбниц разрабатывает дифференциальное и
интегральное исчисление, расцветает гений Ньютона, который в 1687 году
опубликовал свой главный труд «Математические начала натуральной
философии». Как видим, совсем незадолго до того, как Пётр поехал в Европу «учиться».

   Общий вид молотового амбара. XVII век. Реконструкция Н. Б. Бакланова.

А
существовала ли в России наука до Петра? Да, существовала. Хотя,
конечно, тоже далёкая от современной. Была своя система образования.
Ещё в 1550 году Стоглавый Собор указал на необходимость «грамоте
учиться». Но обычно детей учили лишь чтению, письму, счёту, Священному
Писанию, а остальные знания человек должен был добирать сам, в общении
со «знающими людьми» и в «многообильном чтении».

То есть, каждый продолжал образование индивидуально, в зависимости от выбранной профессии. Имелась
и соответствующая литература: например, «Азбуковники» – наставления для
учителей со значительной суммой практических знаний в разных областях.
Гюльденстерн в 1602 году упоминает русский букварь. А в 1634 году
московский Печатный двор издал учебник Василия Бурцева «Букварь языка
славенского сиречь начала учения детям». Иностранцы описывают на
московском рынке Книжный ряд «длиной в милю». Значит, спрос на книги был.

Впрочем,
в XVII веке возникают уже и постоянные учебные заведения. При Михаиле
Фёдоровиче – для подготовки священнослужителей, а при Алексее
Михайловиче и для светских лиц – школы при Чудовом, Заиконоспасском
монастырях (ученикам полагалась стипендия – 10 рублей в год!),
«Гимнасион» при церкви Иоанна Богослова в Китай-городе, училище при
церкви Иоанна Богослова в Бронной слободе, школа при Печатном дворе.
Наконец, при Фёдоре Алексеевиче создаётся Славяно-греко-латинская
академия.

Существовала своя медицина. Фоскарино в XVI
веке писал: «Врачи лечат по опыту и испытанными лечебными травами». Была
медицинская литература – «Травники», «Зелейники», «Лечебники».
Существовал Аптекарский приказ, что-то вроде «минздрава». В Москве
имелся Зелейный ряд, торговавший лекарственными травами и прочими
медицинскими снадобьями. И там же можно было нанять «лечьца»,
«зубодёра», «глазника», «костоправа», «кровопуска» и даже «бабичьих дел
мастера». Аптекарский приказ выделял лекарства и медицинский персонал
для армии, существуют подробные росписи на этот счёт – сколько
«лечьцов», хирургов, костоправов. При царице упоминается русская
«дохтурица» (а «дохтур» был выше «лечьцов», обычно «дохтурами» являлись
иностранцы). Специалисты-врачи имелись среди монахов почти каждого
монастыря.

Издревле существовала и математика. Причём
своя, вытесненная впоследствии европейской. Использовалась не только
десятеричная система – считали ещё девятками и сороками. Не буду
спорить, насколько это удобно, но отнюдь не примитивно. Попробуйте-ка
считать в нескольких системах и легко переходить из одной в другую! (А
считать умели все – какая торговля без счёта?)

В дошедших до нас
учебниках начала XVI в. слагаемые именуются – «перечни», сумма –
«исподний перечень», разность – «остатки», уменьшаемое – «заёмный
перечень», вычитаемое «платёжный перечень», делимое – «большой
перечень», частное – «жеребеный перечень», остаток – «остаточные доли». Были
пособия по геометрии «с приложением землемерных начертаний», где даются
сведения о вычислении площадей разных фигур. Расчёты площадей
содержатся и в сочинении Ермолая Еразма «Благохотящим царем
правительница и земледелия».

А теоретическая
математика оперировала числами до… 10 в 48 степени! – и тоже имела
собственную терминологию. «Тьма» в математике означала тысячу тысяч – т.
е. миллион, миллион миллионов – «легион», легион легионов – «леодр», а
леодр леодров – «ворон». Единица 49-го разряда. Кстати, древнерусская
математика вообще часто оперировала не линейными, а степенными
зависимостями – тысяча тысяч, сорок сороков.

Были высокообразованные специалисты – «арифмометры», картографы. Разумеется,
без фундаментальных знаний в самых различных областях не могли работать
такие литейщики, как Андрей Чохов, создавший Царь-пушку, огромный
колокол «Реут» и др. Тут уж природных талантов и «русской смекалки» было
явно недостаточно. Как и для зодчих, решавших сложнейшие инженерные
задачи. И Фульвио Руджиери, восхищавшийся в 1568 году строительством
наших крепостей, уважительно именовал русских градодельцев «инженерами».
Умели делать хитрые механизмы. Лжедмитрий прислал Марине Мнишек часы,
которые выделывали разные «штуки московского обычая» – били в бубны,
играли на флейтах и трубах. А при Михаиле Фёдоровиче на Спасской башне
установили часы, как пишет чех Таннер, «наподобие пражских» – они
вызванивали на колоколах «музыкальную гамму».

Были учёные-энтузиасты. Архив
игумена Соловецкого монастыря Фёдора Колычева содержит описания
множества изобретений, внедрявшихся под его руководством. Это и
гигантские гидротехнические сооружения монастыря с хитрыми
трубопроводами, когда вода из 52 озёр подавалась к мельницам, приводила в
движение меха и молоты кузниц. И механическая сушилка, веялка, и
устройство для разминки глины при изготовлении кирпичей, и даже
оригинальные устройства, ускоряющие и облегчающие изготовление кваса.
Боярин
Матвеев занимался алгеброй и ставил химические опыты. Стольник Годунов
составил «Чертёж Сибирских земель», а архиепископ Холмогорский и Важский
Афанасий Любимов занимался архитектурой, медициной, астрономией,
наблюдал за небесными телами через «стекло зрительное круглое в дереве»,
составил карты Поморья и Украины, «Описание трёх путей из Поморских
стран в Шведскую землю», разрабатывал проект освоения Новой Земли.

Но
отметим и то, что Россия отнюдь не была промышленно-отсталой страной.
Ещё в XVI веке крупными мануфактурными предприятиями были солеварни –
например, предприятия Строгановых давали 110 тыс. тонн соли в год (там,
кстати, имелась своя школа для подготовки специалистов, писались
технические инструкции). Были канатные дворы в Вологде и Холмогорах
(Холмогорский обеспечивал канатами 1/4 британского флота). А
московский Пушечный двор иностранцы называли «литейным заводом». Он имел
несколько цехов, свой полигон для испытаний орудий, молоты приводились в
действие гидравлическими механизмами. Однако бурный промышленный рост
начался в XVII веке – попозже, чем в Голландии и Англии, но намного
раньше, чем во Франции, Италии, Испании.

  Ковка креста. Миниатюра Синодика XVII век.

При
Михаиле Фёдоровиче строится ещё один канатный двор в Архангельске, в
Москве – 2 «пороховых мельницы», швейные мануфактуры – Царская и
Царицына мастерские палаты, ткацкая – Хамовная изба, шёлковая –
Бархатный двор, Верхняя типография. Их работники являлись
«бюджетниками», жили на оклад от казны, и Олеарий не без удивления
сообщает: «В Москве принято, чтобы ежемесячно все царские чиновники и
ремесленники получали в срок своё жалование; некоторым оно даже
приносится на дом». Крупными предприятиями являлись кирпичные заводы.
Так, потребности Москвы обеспечивал завод в с. Калитниково. Добавим
мощное кожевенное производство в Казани и Муроме. А в 1632 году
голландцы Марселис и Виниус получили лицензию на строительство в Туле
«железоделательного», т. е. металлургического завода. (Кстати, Шведскую
металлургию развивали тоже голландцы). Но достойно внимания, что в
царской грамоте оговаривалось – хозяевам нанимать на работу людей «по
доброте, а не в неволю», «тесноты и обид никому не чинити и промыслов ни
у кого не отнимати».

Во времена Алексея Михайловича процесс
пошёл ещё интенсивнее. Нередко от предприятий, создаваемых при участии
иностранцев, перенимая их технологии, отпочковывались другие, с русскими
мастерами. Духанинский стекольный завод строился итальянцами, а потом
возникает казённый Измайловский, изготовлявший, по оценкам иностранцев,
«довольно чистое стекло». Бумажную фабрику на Пахре построили немцы, а
от неё отделяется казённая, на Яузе. В Москве стали действовать часовой
завод, Гранатный двор, ещё 2 типографии. А тульский завод Марселиса и
Виниуса приносил огромные прибыли владельцам и казне, и их же компания
получила разрешение на строительство новых – они появляются в Каширском,
Малоярославецком уездах, на Ваге, Шексне, в Костроме и Воронеже.

Высокотехнологичным
по тем временам производством занимались не только иностранцы и купцы,
но и высшая знать. Боярин Морозов в подмосковном Павловском построил
собственный плавильный завод, использовавший передовую технику. В его
вотчинах действовали и винокуренные, поташные заводы. Свои предприятия, в
том числе металлургические, основали Милославские, Одоевские. И
показателен факт, что уже к 1648 году Россия поставляла в Европу не
только воск и мёд, но и… пушки! «За море по вольной цене» шло до 800
орудий в год. Их сбывали голландцам, а уж они перепродавали в третьи
страны – в ту же Францию, где собственное производство возникло лет
через 30, при Кольбере.

На Руси росли, как грибы,
кожевенные, суконные, полотняные мануфактуры. И участие в этом принимали
даже сами царь с царицей! Коллинз описывал, как в 7 верстах от Москвы
были построены «красивые дома» для обработки пеньки и льна, «которые
находятся в большом порядке, очень обширны и будут доставлять работу
всем бедным в государстве… Царица будет заведовать женщинами в этом
заведении для своих польз и выгод» (всего же за время царствования
Михаила Фёдоровича и Алексея Михайловича было создано 60 «дворцовых»
мануфактур). В это же время началось промышленное освоение Урала. Близ
Соли Камской нашли медь (прежде Россия её закупала), тут стал
действовать Пыскорский медеплавильный завод. Были уже построены и
Невьянские заводы – те, которые Пётр отдаст Демидову.

Велась
геологическая разведка в Сибири. Приказ Рудного сыска рассылал воеводам
указания «кликать по площадям» насчёт поиска полезных ископаемых, за
что полагалась награда. Прилагались и инструкции, как брать пробы,
пересылавшиеся в Москву, где давалось заключение о целесообразности
разработок. В результате обнаружили железо в Томском, Кузнецком,
Енисейском, Якутском уездах, выявили цветные металлы, серебро под
Нерчинском, свинец на Аргуни, селитру на Олекме, слюду, «камень наздак» и
т. п. Были построены металлургические заводы – Ницынский, Долматова
монастыря. Правда, в большинстве месторождений дошло только до пробных
шурфов и выплавок, но столь авторитетные исследователи Сибири, как С. В.
Бахрушин и С. А. Токарев, однозначно установили: «Изыскания академиков
XVIII века базировались на предшествующих поисках и опыте служилых людей
XVII столетия».

Так в чём же было отставание России? В
том, что она приглашала иностранных специалистов? Но перенять лучший и
новейший опыт – дело вполне нормальное в техническом прогрессе.
Допустим, если были и свои прекрасные литейщики – то почему было Михаилу
Фёдоровичу не переманить в Москву знаменитого нюрнбергского мастера
Ганса Фалькена (того самого, от чьего имени получила название лёгкая
пушка – фальконет)?

По сути, Пётр I продолжил практику своего
деда и отца. И ведь с какой охотой ехали! Сам Лейбниц навязывался,
только напугал царя слишком крутыми социальными проектами. А швейцарский
естествоиспытатель Бернулли, отправляясь в Россию, писал: «Лучше
несколько потерпеть от сурового климата в стране льдов, в которой
приветствуют муз, чем умереть от голода в стране с умеренным климатом, в
которой муз обижают и презирают».

Вот и судите сами, что
же это было на самом деле – «отставание» или мудрая политика царей, в
результате которой «утечка мозгов» шла в направлении, противоположном
нынешнему?

Валерий Шамбаров

источник matveychev-oleg.livejournal.com (внешняя ссылка)