источник expert.ru (внешняя ссылка)
Николай Пахомов
Нынешняя предвыборная кампания в США с особой остротой высветила особенность американской политики — преувеличенное внимание к вопросам веры. Политики и общественные деятели спорят, верны ли работы Чарлза Дарвина, стараются завоевать расположение иерархов католической церкви и обсуждают право жертв изнасилования на аборты. Эти дебаты никак не помогают побороть тяжелый экономический кризис, в котором оказалась страна, но напоминают еще об одной линии глубокого раскола в американском обществе.
Вспомним расхожее суждение о политической жизни в Америке: две американские партии, гонясь за расположением среднего класса, стали едва различимы. Этот тезис верен только отчасти. Конечно, демократы и республиканцы, как и любые другие респектабельные политики западного мира, не могут позволить себе радикализма — иначе средний класс действительно их не поддержит. Однако и у той и у другой партии есть набор принципов, эдакий катехизис, которому политики хранят верность, если хотят куда-то избраться. Главные проблемы современных США — экономические. Они настолько сложны, что в американской системе сдержек и противовесов для их решения требуется сотрудничество двух партий. Но именно этого сотрудничества и не наблюдается по причинам не просто политического, но и идеологического характера. На текущем этапе нынешней напряженной кампании республиканских праймериз в центре внимания вновь оказались эти идеологические противоречия, точнее их, как говорят в Америке, социально-культурная часть.
Таких дебатов между консерваторами и либералами, республиканцами и демократами в США не было с конца прошлого века. Вначале, с приходом к власти Джорджа Буша-младшего, на второй план их оттеснили проблемы национальной безопасности; потом, после финансового краха 2008 года, — экономические проблемы. Но случилось неожиданное: в процессе общей радикализации американской политики борющиеся за голоса консервативных избирателей на праймериз республиканцы вновь начали обсуждать эти вопросы. Можно даже назвать того, кто принялся за это особенно рьяно и успешно, — это бывший сенатор от Пенсильвании Рик Санторум.
Еще несколько месяцев назад он казался политиком прошлого, который всегда был известен своей консервативной социально-культурной программой, особенно непримиримой в том, что касается гомосексуалистов. Однако большинство его конкурентов по праймериз таким консервативным радикализмом не отличались и, стараясь понравиться избирателям на первичных выборах, фактически начали придумывать себе консервативную повестку. Санторуму же это не понадобилось — он лишь обновил свои давние тезисы. Оживились и демократы, особенно их либеральное крыло. Объяснить избирателям, в чем состоят экономические успехи администрации Барака Обамы, едва ли возможно, а вот пугать женскую часть электората, скажем, угрозой запрета контрацептивов республиканцами — дело очень простое.
Католики против Обамы
Особенного накала полемика достигла во второй половине февраля, когда Белый дом в ходе своих не очень пока успешных усилий, направленных на реформу системы медицинского обеспечения, потребовал от католических больниц и других богоугодных заведений предоставить своим работникам планы медицинского страхования, предусматривающие контрацептивы. Вокруг Обамы много католиков — в Белый дом была перевезена почти вся чикагская команда президента, да и вице-президент Джозеф Байден католик. Они пытались растолковать лидеру, что хотя на дворе и XXI век, но американцы — самые религиозные из всех граждан западных стран; что такое требование к католикам, идущее вразрез с их учением, может стоить Обаме поддержки избирателей.
Но президент был непреклонен: его уверенность в том, что он может все, не сильно уменьшилась даже за три года жизни в Белом доме. Требование довели до сведения не только католических учреждений, но и широкой публики. После чего Обаме в очередной раз довелось убедиться, что по поводу своего всесилия он заблуждается. Даже среди либеральных завсегдатаев страниц комментариев ведущих газет, торопящихся одобрить все решения президента еще до их опубликования, нашлось достаточно католиков, помнящих постулаты своей религии, и они начали предостерегать президента от поспешных действий.
В итоге все случилось, как и было предсказано. Белый дом объявил о начале новой политики, шквал критики в СМИ, в том числе с участием верховных иерархов католической церкви в США, заставил администрацию приостановить действие непопулярного решения, которое спустя несколько дней было переформулировано — теперь за контрацептивы должны платить не католические учреждения, а компании страховой медицины. Правда, никто не уточнил, почему они будут это делать. Неужели по доброте душевной?
Однако вернемся к сути этой истории. Трудно поверить, что в светской, процветающей, западной, называющей себя демократической стране в XXI веке вопросы религии могут оказаться в центре политической борьбы. И это при наличии огромного списка куда более опасных для будущего этой страны проблем. Спорящие стороны активно используют аргумент о необходимости вернуться к заветам отцов-основателей США.
Тут становится особенно интересно. Конечно, отцы-основатели были людьми неординарными. Однако решать современные проблемы по лекалам, оставленным небольшой группой не всегда достаточно образованных, умных или просто трезвых предпринимателей средней руки и крупных рабовладельцев XVIII века во главе с неплохим генералом, по меньшей мере странно. С другой стороны, наследие отцов-основателей действительно любопытно и обширно, в нем при желании можно найти доводы в пользу почти любой позиции, в том числе атеистической.
Час Санторума
Не совсем продуманный шаг Белого дома дал Рику Санторуму прекрасную возможность тряхнуть стариной: и в интервью, и в выступлениях в ходе предвыборной кампании он стал высказываться практически по всем сюжетам социально-культурной полемики американских либералов и консерваторов. Начал со свободы религии, трактуя разделение церкви и государства, защищенное в США с момента существования страны, как право для любого политика отстаивать ценности своей религии, а то и вовсе как необходимость убрать из политического процесса атеистов. Потребовал защитить право женщин быть домашними хозяйками. Критикуя Барака Обаму, заявлявшего о необходимости высшего образования для возможно наибольшего числа американцев, Санторум стал клеймить колледжи и университеты как опасные учреждения, где коварные профессора-либералы промывают мозги простым и честным американцам, которые могут все и без всяких университетов. В риторическом порыве кандидат не удержался и предположил, что вообще детей можно образовывать и без всяких школ, в покое домашнего уюта. Касаясь вопросов контрацепции и абортов, Санторум заявил, что даже в случаях беременности после изнасилования аборты необходимо запретить, ибо зачатие — это божий дар, пускай и полученный в данном случае не в самых приятных условиях.
Это было не просто сказано, но и поддержано некоторыми влиятельными республиканцами. Рейтинг Санторума вырос, он не только выиграл первичные выборы в нескольких штатах, но и стал серьезно грозить записному фавориту Миту Ромни в других. Пока республиканские стратеги с ужасом думали, как в случае победы такого кандидата на праймериз они будут «продавать» его на всеобщих выборах, в которых участвуют не только радикалы, наблюдатели за американской политикой отмечали, что одна из самых сильных черт Санторума, которая нравится электорату, — его неискоренимое стремление говорить то, что он думает.
Конечно, в американской политике, все более церемониальной, условной, где содержание все больше заменено формой, откровенность высказываний — умение редкостное. Однако, став президентом, Санторум получит возможность не только говорить, что думает, но и делать, что говорит. Если к внутренним планам добавить представления о внешней политике, высказываемые не только Санторумом, но и, скажем, другим республиканским претендентом Ньютом Гингричем, то жить на планете, где такие люди могут стать президентами США, становится просто страшно. Возвращаясь же к американским социально-культурным дебатам, надо заметить, что выступления Санторума активизировали подобные споры не только на федеральном уровне, но и в политике отдельных штатов, во многих из которых после выборов 2010 года позиции республиканцев даже прочнее, чем в Вашингтоне.
О чем спорят
Оказалось, что две американские партии в действительности не так похожи, как это может показаться. В чем же состоят эти споры? Во-первых, один из основных предметов полемики — аборты и контрацепция. В целом право на аборты закреплено решением Верховного суда США 1973 года, следовательно, консерваторам остаются арьергардные бои местного значения по вопросам, как, где, за чей счет и какие аборты возможны. Что же касается контрацептивов, то выступать против них опасается даже Санторум — масса американских женщин считает свое право на контрацептивы неотъемлемым, в каждом же частном случае конкретные американки вольны обходиться без них, как делает это супруга Санторума, родившая девятерых.
Следующий фронт социально-культурной борьбы — права гомосексуалистов. Здесь консерваторов тоже нещадно бьют: ширится число штатов, дозволяющих гомосексуальные браки; администрация Обамы отказалась от юридической защиты идеи возможности брака исключительно между мужчиной и женщиной; при активной поддержке Белого дома отменен запрет на службу открытых гомосексуалистов в рядах вооруженных сил. Единственное, на что могут рассчитывать консерваторы, — так это на робкие попытки мормонов, вера которых традиционно поддерживает многоженство, через суды добиться признания такого их права. Логика при этом предлагается следующая: если отличающиеся от большинства сексуальные практики гомосексуалистов признаются обществом и государством, то отчего же не признать тоже отличающиеся практики мормонов, да и всех остальных? Иными словами, признание требований гомосексуалистов дает другим группам возможность заявить о своих требованиях, касающихся их сексуальной и семейной жизни, а консерваторам — пугать широкую публику грядущим удовлетворением всех этих требований.
Почти не пытаются консерваторы, если не считать бесстрашного Санторума, привлечь внимание широкой публики к обсуждению необходимости для женщин оставаться дома, а для детей — не злоупотреблять образованием. Правда, кое-где консерваторы взяли последнее под свой плотный контроль. Особенных успехов в этом добились в Техасе, рынок школьных учебников которого — самый большой в стране. В результате утверждаемые в Техасе стандарты учебников становятся руководством для издателей во всех США. Эти стандарты вызывают, мягко говоря, неоднозначную реакцию; например, при их обсуждении много спорят о включении или, напротив, невключении в них противоречащей Библии теории Чарлза Дарвина. Остается лишь посочувствовать американским консерваторам. Отцы-основатели не дожили до опубликования Дарвином своего труда, не успели его осудить, и, следовательно, ссылаться на них в этом вопросе невозможно.
Возвращаясь же к попытке администрации Обамы реформировать медицинские страховые программы католических учреждений, стоит сказать, что главный фронт политической борьбы по социально-культурным вопросам в современной Америке — это религия. Тут позиции консерваторов наиболее сильны. Американская традиция такова, что полностью и открыто против религии могут выступать только крайние либералы. Учитывая это, консерваторы пытаются взять реванш и по другим вопросам, ведь религиозные постулаты оказываются для них хорошим подспорьем, когда речь идет и о контрацепции, и о гомосексуализме, и о вопросах семьи и традиционных ценностей, и о роли женщин. Получается, что республиканцы говорят тогда не об отдельных спорных вопросах, а о религии в целом, свобода вероисповедания закреплена американской конституцией, и атаковать такие рассуждения демократам бывает крайне затруднительно. Если же они и пытаются сделать это, то выходит не просто неуклюже, но и временами смешно. «Я сама не только демократ, но и католичка, однако женщины имеют право на контрацепцию», — заявляет какая-нибудь из высокопоставленных демократов, оставляя публику гадать, какая же она католичка, если идет против одного из основных постулатов католицизма.
Углубляя раскол
Но католиками дело, конечно, не ограничивается. Протестанты давно известны своей воинственностью, причем не только во внутриполитических вопросах: именно радикальные протестанты десятилетиями помогают идеологически обеспечивать, безусловно, произраильскую позицию США, требуя защитить библейскую землю от мусульман. В итоге получается, что и в XXI веке религиозные мотивы зачастую задают тон в американской политике. При этом людей можно объединить не только под знаменами одной религии, но и в оппозиции к другой, недаром среди простых американцев так живучи были обвинения против Обамы не только в том, что в США он не родился, но и в том, что президент — скрытый мусульманин, замышляющий погубить Америку.
Очевидно, что подобные настроения не способствуют решению стоящих сегодня перед Америкой серьезнейших проблем, углубляя и без того многочисленные расколы в американском обществе. Религиозная основа политических воззрений делает их особенно живучими — еще недавно казавшийся совершенно бесперспективным кандидатом Рик Санторум записывает на свой счет все новые победы в затянувшихся республиканских праймериз. Даже способный расставить все на свои места «супервторник» не принес победу Ромни, сразу в нескольких штатах победил Санторум. Например, в Оклахоме, являющейся частью «библейского пояса» американских штатов, единственном американском штате, где суперпопулярный в 2008 году Обама не сумел набрать большинства ни на одном избирательном участке.
Сегодня уже можно осторожно утверждать, что такая затяжная кампания республиканских праймериз обеспечит в ноябре победу Обаме, однако куда труднее предположить, когда американские политики типа Санторума станут достоянием истории, а религиозные американцы найдут компромисс со своими менее верующими или неверующими соотечественниками
Инфобоксы
Pax AmericanaАлександр Рулёв, » Америка впадает в религиозный маразмтип вывода ветки #139432 Светлана Яковлевна Любушкина,
|
 следить за новостью администрация управление |
